Это продолжалось неделю.
Он спустился в мастерскую и отметил, что ступени перестали скрипеть, приобрели неприятную твердость, но потеряли голос, последний день.
Мастерская изменилась. Первые признаки появились неделю назад, спустившись после завтрака в мастерскую, он обнаружил, что привычного порядка больше нет, инструменты, бумага, рейки под потолком, банки клея, паяльные лампы, струбцины, все предметы сдвинулись, он закрыл глаза, потому что закружилась голова. Механик уверял, что все осталось как прежде, но он видел, что как прежде больше не будет, последний день.
Потолок просел китовым брюхом, под которым на канатах висела машина, и казалось, что машина, собранная из тончайшей китайской бумаги, бамбука, ивовых веток и шелковых шнуров, машина тяжела и оттягивает потолок, хотя этого и не могло быть.
Он попробовал канат, поддерживающий правое крыло, потом дотронулся до самого крыла. Канат, как и бумага, гладкий, они не должны быть гладкими, но пальцы встретили скользкую поверхность.
Воздух стал ощутимым и липким, насытился влагой и перестал сопротивляться тяжести, отчего стало трудно дышать.
Земляной пол под ногами, обычно твердый, пружинил и отдавал в пятки.
Кирпичная стена крошилась под пальцем, осыпалась красным песком.
Густав увидел, как брат испытывает предметы, и послал за доктором.
Лица людей расплылись, стерлись и выцвели, как старые акварели, он с трудом отличал носатого Густава от плосколицего механика, от механика пахло пережженным железом, от Густава табаком, но и эти запахи постепенно смешивались…
…маркшейдер поднял и встряхнул самописец, проверил его на пальце, спросил устало и неприветливо:
– Ну?
– Четыре, – ответил навигатор. – Четыре двадцать восемь-шесть, пора.
– Да, пора…
Маркшейшер открыл книгу и стал сверяться с таблицей. Навигатор ждал. Маркшейдер добрался до нужной графы.
– Четыре двадцать восемь-шесть… – прочитал он он. – Девять, одиннадцать, семь.
– Принято.
Навигатор поднял серебряный стакан, встряхнул и выкинул на стол кости.
– Девять.
Маркшейдер записал значение в графе. Навигатор собрал кости в стакан, стал трясти. Кости звенели о стенки, навигатор ловко играл стаканом, стакан ходил вокруг ладони, зависал в воздухе, маркшейдер ощутил зависть – за несколько лет службы в маркшейдерском департаменте Академии Ломоносова он так и не выучился фланкировать стаканом.
– Одиннадцать…
Навигатор выкинул на стол кости. Маркшейдер продолжил заполнять таблицу.
– Странный корабль, – сказал он, записывая результаты. – Никак не могу привыкнуть…
– Я тоже, – согласился навигатор. – Возможно, прототип. Я слышал, флот собираются обновить, так что, скорее всего, новый скаут, ходовые испытания…
– Возможно, и испытания… Ты раньше на чем ходил?
– На «Веспе». Двадцать рейдов, а ты?
– И я на «Веспе», – маркшейдер постучал ладонью по борту. – У меня тридцать три. Ладно, пусть будет «Аспен», посмотрим… Кидай.
Навигатор кинул кости в третий раз.
– Семь.
– Семь, все в порядке, бортовое время…
Маркшейдер записал в графу время. Дальше молчали. Маркшейдер не знал, о чем говорить с навигатором, закинул кости в стакан и, глядя на хронометр, постукивал стаканом о колено. Бряканье раздражало маркшейдера, но он молчал. Навигатор нервничал с первых дней, с начала рейда, когда, очнувшись от криосна, маркшейдер и навигатор обнаружили себя не на привычной «Веспе», а на «Аспене», как они предполагали, скауте новой серии, совершавшем к тому же свой первый рейд. Маркшейдер отнесся к этому философски, он уже попадал в похожие ситуации, навигатор, напротив, расстроился. Он четыре раза связывался с Лунной базой, требовал объяснений, ругался, что прервет рейд, что так нельзя – отправлять людей на незнакомом оборудовании, но в итоге смирился, правда, два дня, пока «Аспен» приближался к точке Римфатера, молчал. На третий день маркшейдер достал из сейфа в своей каюте лоцию, навигатор из своего сейфа принес стакан с костями, синхронизировав хронометр, лот и счетчик АЕ, маркшейдер и навигатор приступили к обязанностям по разметке пространства.
– Двадцать один сорок семь, – закончил маркшейдер. – Следующая точка через двадцать минут, контрольная.
– Принято.
Навигатор продолжал греметь костями. Маркшейдер ждал.
Это может быть проверка, думал он. Иногда Академия устраивает проверку, чтобы убедиться в надежности и квалификации экипажей, терпение – важное качество.
Контрольная точка, миссия фактически закончена. День на проверку бортовых систем, три дня на замедление замедления, маневр и начало пути обратно, к Земле, можно заняться своими делами, можно лечь в криокапсулу, скоро дом.
Через двадцать минут маркшейдер сверился с хронометром и сказал:
– Четыре восемьдесят восемь, контрольная точка.
Он заглянул в лоцию, нашел нужную графу, отчетливо прочитал:
– Четыре-семь-один.
Навигатор выкинул кости на стол.
– Четыре-семь-один.
Маркшейдер выдохнул с облегчением, записал показатели в книгу и объявил:
– Семнадцатый день, контрольная точка пройдена, подтвержденный радиус сферы четыре восемьдесят восемь астрономические единицы, что полностью соответствует расчетному значению.
– Подтверждаю, – сказал навигатор.
– Отбой, – маркшейдер захлопнул лоцию.
– Отбой, – навигатор перевернул стакан.
Маркшейдер покривился – оставлять перевернутый стакан не стоило, традиция, все навигаторы, с которыми он работал раньше, никогда не оставляли перевернутый стакан. Но навигатор покинул мостик. Маркшейдер тоже отправился в каюту. Он принял душ, поужинал, лег отдыхать, но уснуть не мог, даже после тридцати трех рейдов маркшейдер волновался при выходе корабля из сферы.
Считалось, что в первую ночь вне сферы приходят необычные, волшебные сны, но маркшейдер не мог уснуть, что-то не давало ему покоя, упущенное, просроченное, позабытое, маркшейдер старался думать о доме, думать об астероидах, вспоминать годы учебы, планировать…
Пожелание.
Маркшейдер поморщился – после прохождения контрольной точки принято оставлять пожелания следующей смене, несколько слов, он совершенно забыл про пожелание.
Маркшейдер выбрался из капсулы, оставил каюту и отправился на мостик.
Мостик лежал во тьме, экраны включены, небо беззвездно, «Аспен» шел через мрак, ноль часов тридцать восемь минут.
Лоция лежала на столе, серебряный стакан стоял рядом. Книга была открыта на странице с координатами контрольной точки, маркшейдер взял самописец и придумал послание из семи слов, перевернул страницу.
Страница была заполнена. Координаты, приблизительное время, значения. Значения. На странице были отмечены восемь точек, снабженных координатами, временем и значениями костей, маркшейдер зевнул и снова перевернул страницу. Следующая страница оказалась тоже заполнена, более того, пролистав лоцию до конца, маркшейдер обнаружил сорок семь страниц координат и значений.
Лоция оказалась заполнена до конца, маркшейдер не мог понять почему, соображалось плохо, почему…
Маркшейдер сверился с бортовым хронометром, ноль часов пятьдесят семь минут.
Маркшейдер поднял стакан с костями.
Кости – обязанность навигатора, лоция – маркшейдера, в соответствии с правилами один человек не может кидать кости и записывать результаты. Но навигатор спал. Маркшейдер встряхнул стакан, выкинул на стол золотые кубики, выкинул три раза, шесть-одиннадцать-четыре.
Маркшейдер отыскал в лоции соответствующую графу. Час три минуты.