— Продолжаем разговор? — Клементина точно подглядывала, уж больно быстро она повернулась вместе с креслом!
— Продолжаем, — согласилась я. На ничего так и не понявшего Бриена я не хотела смотреть. В голове билась мысль. Даррен поцеловал меня там, на лестнице. Зачем?
Думать про убийц в таком состоянии было сложно, но я как могла попыталась сосредоточиться.
— Кто получается последним видел Бриена живым? — спросила я у Клементины.
— А может ты это спросишь у меня? — возмутился Бриен.
Я нехотя повернулась к нему. Припухшие губы, блестящие глаза, порозовевшие щёки. Его душечка подтягивал штанишки и водил ладошками по своей груди, потешно пытаясь соблазнить меня. По крайней мере, я надеялась, что поняла правильно. В общем, и внутреннее я, которое бесстыдно сдавал душечка, и внешние проявления, заметные не только мне, но и пригорюнившейся Клементине, давали понять, что жених мечтает сделать наше фиктивное обручение настоящим.
Будь здесь Софи, я завела бы свою обычную песню про то, что я не создана для брака. Но Софи тут не было, так что стоило признать, дело вовсе не в браке или его отсутствии. Слава небесам, в магическом королевстве брак пусть сложно, но было возможно разорвать. Как минимум особа королевской крови это могла сделать, а у меня были особые связи в королевском склепе!
Но проблема была в другом. В отличие от магичек, которые брак видели, как повышение или понижение по социальной лестнице, хозяйка дома и отсутствие карьеры, я видела брак моих родителей. Астаросские шли по жизни рука об руку много лет, вместе участвовали в битвах, вместе писали трактаты, проверяя друг у друга научность исследований, и вместе забывали воспитывать меня. Так что я знала, что брак бывает разный. Но я не хотела его с Бриеном. Я хотела его с тем, кто поцеловал меня на лестнице, и теперь, когда оказалось, что это был Даррен, моя жизнь буквально рухнула ко всем бесам.
Показывать это я никому не собиралась, разумеется, так что собрала мозги в кучку и вежливо ответила жениху:
— Хорошо, давай попробуем ещё раз. Что ты помнишь последним?
Лицо Бриена вытянулось. Я так и знала с самого начала. Я уже давно смекнула, какую именно отраву приготовили для Бриена любящие родственнички. Названий у неё было много, потому что со всеми названиями она была запрещена. И не только потому, что в её составе была кровь, что делала её тёмным зельем.
Дело в том, что использовать её для чего-то хорошего удавалось крайне редко. Отрава заставляла тело перестать функционировать полностью, но тело при этом продолжало жить. Оно словно впадало в стазис, почти как упырь в ледяном кубе. В зависимости от дозы выпитого организм переставал работать от пары дней до недели. Говорят, однажды концентрация была так велика, что испытуемый провёл в таком виде месяц, но так и умер, не приходя в сознание. Так что я сомневаюсь в правдивости этой истории. Как понять, что он умер только через месяц, если и так и так он лежал бессознательным трупом? Разве что не гнил, но некоторые стихийники и ведьмы очень долго не гниют, так что это не повод так считать.
Из побочных симптомов среди прочего вроде дезориентации при пробуждении, была ещё такая же дезориентация относительно того, что было перед отравлением. В общем, поссорился с кем-то очень сильно — отрави его не очень сильно, как проснётся — ничего не вспомнит. Очень удобно и крайне незаконно.
— Не помнишь, — вздохнула я. — Жаль, что никак не проверить, кто с тобой общался в этот день. Некого спросить. Точнее, можно кого угодно спросить, но наврут же с три короба.
И тут меня осенило!
— Мама! — завопила я.
— Не-не-не, — Бриен заметно побледнел. — Белочка, миленькая, давай обойдёмся без твоей мамы, да? Я в курсе, что госпожа Астаросская лучшая в пытках как в теории, так и в практике. Но я же не умер, да? А они всё-таки мои родственники, жалко будет их на дыбу отправлять.
— Во-первых, дыба — это прошлый век, — сухо произнесла я, также отметив, что Клементина в обморок не упала. Значит, или не поняла ничего, или что вероятнее, уже тоже была в курсе о моих семейных обстоятельствах. Бесы их всех подери, моя тайна расходится тут как круги по воде! — Во-вторых, ты о себе ужасно высокого мнения, раз думаешь, будто я для того из дома сбежала и терпела все лишения, чтобы указать маме, где я нахожусь, чтобы она могла дознаться, кто тебя хотел убить.
Пристыженный Бриен закрыл лицо руками. Но мне его жалко не было. Такой же, как эта Клементина — о себе, да о себе! А мог бы и обо мне подумать!
— Я про вашу с Дарреном маму, — пояснила я. — Как зовут эту чудесную женщину?
Сарказм в моём голосе эти двое не расслышали.
— Не нужно поднимать госпожу Арриену! — испугалась Клементина. — Она уже довольно давно умерла и ничего сказать не сможет! Она умерла даже раньше господина Ротара!
Имена в этой семейке точно сочиняли с большого бодуна, иных причин, почему они так коверкали язык, я не видела.
— Не нужно маму поднимать, — попросил и Бриен. — Ей это не понравится! И Даррену тоже!
— Да никого я не собираюсь поднимать! — я прикинула расстояние до столовой и попыталась вспомнить, что нужно, чтобы призвать духа, который и без того в этом мире. — Я собираюсь позвать её из столовой, сколько можно там торчать! Если ты ничего не заметил, то она наверняка видела! За кем ей ещё тут наблюдать, как не за сыном?
— М-мама стала призраком? — упавшим голосом произнёс Бриен.
Надо же, а многие радуются. Призраки обычно несут куда больше энергии, чем оставленные тела, и с ними можно порешать всякое нерешённое. Ну и вообще призраки — это довольно забавно. Иногда они помнят про какие-то клады или документы на сданную в ремонт карету, ну, в общем, призраки — это обычно здорово.
Не в случае моего знакомого прежнего короля, конечно. Даже если его вероломный наследник уже благополучно покинул этот мир, то вот исполнители могли ещё здравствовать, и я уверена, что король найдёт способ замучить и их, и их родственников до седьмого колена.
— Ну да, — я