— Но почему тогда он к ней ездил столько раз?.. — пробормотала я, доставая из папки его отчёты. — Целых три раза…
— Осуществлял надзор, — пожал плечами Десар. — Хотя погоди. Почему три? Я знаю только о двух поездках… Когда же он успел смотаться ещё раз? Неужели днём?
Я пробежала глазами один из отчётов, найдя дату и время допроса — через два часа после полудня.
— Всё любопытнее и любопытнее… — сощурился муж. — Вот уж не думал, что у Эрера были от меня секреты!
Вдалеке как раз появилась та самая развилка, о которой я предупреждала, и муж сбавил скорость, глядя на дорогу с азартным прищуром.
— У них мог быть роман? — заинтересовалась я.
— Это было бы крайне непрофессионально и глупо со стороны Эрера, — отозвался Десар. — Устав запрещает такие вещи.
— Это не ответ.
— Это единственный ответ, который я могу тебе дать.
— А Эрер мог воспользоваться тем, что его сочли погибшим и сбежать, чтобы начать новую жизнь? — осторожно спросила я.
— Ещё вчера я бы с уверенностью ответил, что нет, а сегодня… Сегодня предложу сосредоточиться на поисках.
Свернув с основной трассы, мы выехали на просёлочную дорогу, ведущую в деревню. Фары осветили небольшую приземистую избу, на которой крупными буквами красовалась надпись: «Лекарственные снадобья. Вкусные пирожки и отвары».
— Приехали, — объявил Десар. — Дом целительницы стоит на отшибе, деревня — за лесом. Ну, посмотрим, что упустил Бавур.
Третье сектеля. Через три часа после полуночи (49.1)
Десар
Выйдя из мобиля, напарники глубоко — всей грудью — вдохнули аромат трав. Некогда аккуратные грядки зияли выемками и порядочно заросли сорняками. Судя по всему, уже не меньше месяца никто о них не заботился. Сектоцветы только начинали зацветать, а вот синие нортские маки уже пожухли и некому было собрать перезревшие коробочки с семенами — одним из сильнейших болеутоляющих.
Жальче всего было рыжеватый танатник, столь редкий и капризный в выращивании. Без регулярного обильного полива он иссох, листья пожелтели и скрутились, а стебли прильнули к земле. Зато соларка чувствовала себя вольготно — захватила соседнюю грядку и буйно колосилась, несмотря на ночное время.
Десар наблюдал, как жена горестно вздохнула и прошлась по запущенному саду.
Войдя в небольшую, пропахшую сушёными травами избу, напарники огляделись. Внутри было темно, и Десар осторожно сформировал и пустил плавать под потолком несколько сгустков магии, напоминающих шаровые молнии. Они излучали ровное, отливающее лиловым сияние и безжалостно осветили скудную обстановку избы: старый расписной шкаф, широкую лавку, покрытый пылью стол, деревенскую каменную печь, на которой располагалось единственное спальное место, и небольшие окна, наглухо закрытые не пропускающими свет ставнями.
Здесь не было чердака — пологую двускатную крышу положили прямо на венец сруба и потолочные балки, за счёт чего в домике казалось не так тесно. Между балок тянулись десятки верёвок, и на большинстве висели пучки трав, цветов, засушенных грибов и ягод. Несмотря на явную брошенность, домик казался обжитым и уютным, пропитанным ароматами леса.
Кайра беззвучно ступала по деревянным половицам и внимательно осматривала коллекцию.
— В доме явно обитала опытная целительница — травы собраны и засушены со знанием дела. Буйна́вка — в виде тонюсеньких побегов, а корень стрихоли́ста — в рыжеватой коре, которая меняет цвет поздней осенью, после того, как стебли сбрасывают листья, а растение готовится к зимовке. Концентрация стрихнина в нём становится максимальной, — сказала она.
— Умница. Продолжай, — подбодрил Десар, с восторгом следя за поведением своей юной жены.
— Смотри, в этой половине дома, где она могла забраться на стол и лавку, все растения сняты, она их забрала. Но посмотри в этот угол, — указала она на нетронутые связки. — Это луча́нник, крайне редкая и дорогая трава, а она её не взяла. Либо забыла, либо не успела. Ценность трав она явно знала, иначе не стала бы забирать никакие. Значит, память Ланы чужемирянке доступна… — Кайра ещё раз прошлась по избе, внимательно заглядывая во все углы, особенно тщательно изучив шкаф. — Такое ощущение, будто эта Лана собиралась в спешке, вон кофта в шкафу осталась висеть на одном плечике, а на дне лежит один чулок. Однако самые важные вещи она всё же собрала. Рабочий стол пустой, ни склянки, ни флакона не осталось, хотя у неё наверняка имелся набор зельеварческой посуды. Дистиллировать, варить мази, делать вытяжки в такой печи невозможно, многие зелья необходимо помешивать при варке, значит, у неё была спиртовка или артефактная плитка. Вон, видишь, половина столешницы более светлая, видимо, там всё и стояло.
— Весят и места такие вещи занимают порядочно, поэтому наша беглянка явно не пешком ушла, — подсказал Десар.
Он слушал очень внимательно, а Кайру охватило такое воодушевление, что она принялась расхаживать по чужому дому, примеряя на себя роль его хозяйки.
— Что мы знаем? Лану в деревне не особо любили, называли ведьмой. Мало того, что внебрачная дочь-полукровка, так потом стала ещё и чужемирянкой. Предположу, что лучше к ней относиться не стали. Наверняка травили. Девушка не выдержала и сбежала, решив, что СИБ её не найдёт. Собиралась в спешке... Может быть такое, что свой побег она не планировала? Её могли похитить?
— Вряд ли похитители озаботились бы сбором вещей и посуды… Хотя отбрасывать такую версию тоже нельзя. Вдруг преступному синдикату потребовалась ручная целительница?
Кайра вышла наружу и осмотрелась. На поляне ближе к дороге под открытым небом располагался старый, грубо сколоченный стол с парой перекошенных лавок.
— Она продавала пирожки проезжающим мимо. Возможно, кто-то предложил её подвезти... — предположил Десар.
— Но куда? — огляделась Кайра.
— В крупный город? Хорошая травница и лекарка с даром без работы не останется.
— В городе нужно на что-то жить.
— А в другой деревне — нужно где-то жить.
— Возможно, кто-то предложил ей кров. Она симпатичная? — полюбопытствовала Кайра.
Десар принёс из машины дело и углубился в исписанные Эрером листы.
— Черноволосая, с мелкими кудрями, серо-жёлтыми глазами, тёмными конопушками, смугловатой кожей. Стройная, среднего роста. Хорошенькая и миловидная, — наконец процитировал он.
— Значит, она