— К нам в часть прислали выпуски боевых факультетов не только Кербенна, но ещё Нортбенна и Ретера. Оказалось, что культурные различия довольно сильны и нормы поведения несколько… отличаются, — чопорно прокомментировала Уна.
— Унка им такую лекцию о вреде алкоголизма прочитала! На следующее утро. Прямо под самое похмелье. Даже командор Блайнер потом признал, что это было бесчеловечно, — перешла на шёпот восторженная Лира. — Но парни не обиделись, особенно тот, который выжил. Он теперь всерьёз думает в жрецы податься…
— Маловероятный исход, — протянула Уна и добавила голосом строгой гувернантки: — Сомневаюсь, что в жрецы берут невоздержанных, невоспитанных юношей, которые своим поведением лишь доставляют проблемы остальным. Жрец Валентайн после того случая сам не свой. Он и так пожилой, а тут ещё и такой подрыв здоровья.
— Этот жрец в Унку просто влюбился! — заговорщически прошептала Лира, сверкая глазами. — Куда она, туда и он. То зубы у него ноют, то колени ломит, то глаза не видят. Унка с ним носится, кашку ему варит специальную, на травах, а он только рад. Из целительской его теперь не выдворишь — расположился, как у себя. Я, говорит, тут посижу, на случай если вы, пигалицы, угробите кого-нибудь. А сам на койку завалится и храпит!..
— Жрец Валентайн — достойный и в глубине души добрый старец, — непримиримым тоном отрезала Уна. — А что храпит рядом, так мне от этого спокойнее — значит, живой. Здоровье у него сильно пошатнулось, а тебе всё хиханьки да хаханьки. Никакого уважения к старшим. И ты, кстати, ничего против него не имела, пока он не начал тебя пустоголовой вертихвосткой называть. За дело, между прочим.
— Ой, ну подумаешь, отвлеклась немного и упустила зелье из внимания. Мы же потом всё переделали, получилось даже лучше!
— А могли не переделывать, если бы ты хоть немного усидчивости проявила.
Знакомый спектакль… Лишь декорации другие. Уна с Лирой вечно только и делали, что спорили. Жизнерадостная Лиора всё пыталась расшевелить до оскомины правильную Лунару, а та в свою очередь отчитывала близняшку за вечный беспорядок, недоделанные зелья и хаос в делах. Уна редко улыбалась, зато целительство изучила так, что в теории была подкована едва ли не лучше Брена, не хватало только практики.
С одной стороны, я соскучилась по сёстрам, а с другой — быстро вспомнила, почему сбежала из отчего дома в академию. Конечно, я их любила, но теперь явственно понимала, что настоящее счастье показал мне именно Десар.
— Девочки, я замуж выхожу, — немного невпопад сказала я.
Сёстры обернулись ко мне, широко распахнув глаза.
— За Десара? — на всякий случай уточнила молчавшая до этого Адель.
— За Десара. Будет ещё один Боллайнер.
— А когда?
— Сегодня, судя по всему, — просто ответила я.
Повисла непривычная тишина. Вот так одним махом заставить замолчать сразу трёх сестёр — настоящий подвиг, но я почему-то не наслаждалась триумфом, а нервничала. Переварив новость, все трое уставились мне на живот, а когда поняли, что я не беременна, снова перевели взгляд на лицо.
— Это же потрясающая новость! — почти искренне воскликнула Лира, вытаращившись на меня во все глаза.
— Да, это предотвратит слухи о возможной связи и поможет сохранить честь Кайры… — Уна замялась, подбирая правильное слово, и наконец выдохнула: — не такой запятнанной. Очень благородно с его стороны заботиться о тебе, Кайра.
На этом Уна замолчала, но я почти физически ощущала недосказанность.
— Заботится обо мне, даже несмотря на то, что я пошла учиться на боевой факультет и всё делаю не так, как пристало благородной нобларине? Ты это хотела сказать? Мне жаль тебя разочаровывать, Уна, но Десар женится на мне именно потому, что я веду себя не так, как пристало благородной нобларине. Он и сам благородный ноблард только по документам, хотя пускать пыль в глаза умеет. На самом деле, я выхожу замуж потому, что хочу. Потому, что вижу с Десаром своё будущее, и оно кажется мне счастливым, а ещё потому, что я… не хочу быть без него. Наверное, вот так правильнее всего сформулировать. Когда он чуть не погиб, я думала, что свихнусь от страха. А с его образом жизни персональная целительница просто необходима. Сейчас я всего лишь хотела бы знать, поддержите ли вы меня?
— Да, — просто ответила Адель.
— Брен рано или поздно успокоится. Позлится и успокоится, — заверила Лира. — В конце концов, ты же не за сына Моэры Блайнер замуж пошла! Смирился же он как-то с Кеммером в зятьях…
— Не смирился, — вздохнула Уна. — Затаился пока, наблюдает. Но не смирился. С Аделью он больше не разговаривает, а наше желание служить в этой эскадрилье расценил как ещё одно предательство.
В этот момент в целительский кабинет ворвались Эва, Лида и Брен. Все трое — взлохмаченные и улыбающиеся, а у нас тут лица встревоженные и обеспокоенные. Брат сразу понял, что что-то не так, но с вопросами решил повременить.
— Как же я рад, что ты жива, Кайра! — он подошёл ко мне и крепко обнял. — Ты не представляешь, что мы все пережили! Чуть не тронулись умом от волнения!
Он стиснул меня в объятии и покружил по комнате, совсем как в детстве.
Пьянящее, светлое ощущение счастья ударило в голову так, что увлажнились глаза. Брен поставил меня на пол. Я обняла брата в ответ, впервые в жизни ощущая себя с ним на равных.
— А у нас новости! Хорошая и… ну тоже хорошая! — вклинилась Лира, и мне отчаянно захотелось выхватить из бижайшего лотка хирургические ножницы, отрезать ей язык и приживить обратно только тогда, когда она научится держать его за зубами.
Вместо этого я зашипела:
— Лиора! Не сейчас!
— Кайра! — брат не выпускал меня из рук. — Ну, рассказывай!
Я коротко поведала о снятии проклятия, сдетонировавшем портале и кантрадовой норе.
— Как же я рад, что ты теперь на своём опыте поймёшь, что работа в СИБе — не для женщин. Теперь, когда проклятие снято, ты сможешь наконец бросить всю эту блажь с боевым факультетом. Благо ты пока стажёрка, и уволиться будет несложно.
Сёстры дружно посмотрели на меня в ожидании ответа, а я оглядела их всех, понимая, что, возможно, последний раз вижу нас всех такими — воодушевлёнными, радостными, сплочёнными. И пусть Брен не стоит рядом с Аделью и не смотрит на неё, но мы пока что одна семья.