Ознакомительный фрагмент
чего жестокий подросток засовывает прутик в муравейник и смотрит со злым удовлетворением, как муравьи в ужасе мечутся туда-сюда, теряя голову, бесполезно кусают прутик, пытаются починить, исправить ущерб…Но мы же не муравьи?
Хотя серия пакетов «Град» от ВСУ в 3:30 ночи кого угодно выведет из равновесия.
Пах-пах-пах… И так скорострельно двадцать раз подряд. Вскочив, вернее, взметнувшись на ноги из тёплого, уютного сна, быстро принимаешь решение: нет, пока не у нас. Вихрь взбудораженного ночного воздуха ещё не играет со стеклопакетами, не давит на ушные перепонки.
Пока прятаться рано.
Не успели отзвучать вражеские пуски, как уже стали рваться их снаряды РСЗО.
Бо-ом, бо-ом!
Куда? Куда попали? Хоть и нельзя, и глупо, а мечешься от окна к окну, в тревоге выглядывая, не поднимется ли где клуб чёрно-тревожного дыма. Не твоё ли производство под ударом?
— Вон, смотри, дым! Опять туда, к рынку попали!
Место давно пристреляно врагом. Туда ВСУ швыряли смерть уже несчётное число раз. Видимо, «за ленточкой» есть высота, с которой ВСУ относительно безопасно для себя бьют по нашему городу, по одному направлению, определённому складками местности. Не успели отгреметь взрывы — завыли, застонали тревожные городские сирены.
Значит — плохо, значит — к кому-то пришла беда.
Дымы пожаров и пламя смешались в небе с зарницами.
Слышен громкий и быстрый треск. Так трещат дрова в костре, но этой ночью так корёжится, лопается от огня и температуры шифер крыш. Удивительно, в какую даль ночью доносится звук. И странно сознавать, что обычно умиротворяющее потрескивание костра сейчас означает чужое горе.
Вот спешат пожарные машины.
И в считаные минуты чернота дыма в небе сменяется быстро расползающимся по городу мокрым и белёсым, душащим гарью паром-туманом.
А вдалеке странным отзвуком, эхом разрывов за Заячьей горой, за Устинкой опять загрохотало.
Это раскат летнего грома. Природа поднатужилась и выдавила из глаз несколько слезинок — дождь… Загасить огонь человеческой злобы. Захлопали двери, калитки, заворчали моторы. Люди предутренними тенями опять заскользили в машины и начали быстро отбывать.
Подальше отсюда.
Туда, где можно закрыть глаза, заснуть, не вслушиваясь — далеко ли от твоего ночного ложа упал вражеский снаряд.
На время всё стихло.
16 июля
Сирены.
По дорогам едут машины скорой помощи.
Это значит — идут кровопролитные, тяжёлые бои где-то рядом. Смотришь вослед и беззвучно шепчешь молитву: «Дай им Бог выжить…» Вспоминаешь, как прошлой осенью скорые толпились возле страшного здания, где проводится опознание тел — судмедэкспертиза. Сегодня «скорая» там — нечастый, но, без сомнения, печальный случай.
Вот тебе навстречу движутся армейские грузовики с свеженапиленными досками, а за ними — везут пополнение бойцов. Значит, будут обустраивать ребят как положено.
На днях к нам в Шебекино приезжал калужский губернатор. Защищать белгородскую часть границы заступили теперь его ребята — калужане.
Удачи им.
И нам.
Мы помним, как начался июнь в этом году, как героически сражались тогда наши воины, в том числе десантники-псковитяне, ценой своей жизни сдержав врага, не пустив его в Шебекино, куда ВСУ полагали зайти без особого труда.
Они ошиблись.
И в злобе стали разрушать город, сея ужас и отчаяние.
— Видите, фасад как посечён?
Ты смотришь, пожимаясь от бегущего по спине неприятного холодка, на фасад мастерской, где нет живого места, всё продырявлено осколками.
— А куда упало-то?
— Да вон, сами смотрите, считайте! «Градом» били, целую кассету их к нам запулили.
Считаешь — во дворе перед мастерской около десяти ям от снарядов «Град».
— Это при вас прилетело?
— Нет, слава Богу, мы уже уехали. А вот через забор… Там страсть.
Через забор снаряд «Град» прилетел в дом хозяина мастерской. Страшные погорелые останки красивой некогда усадьбы, к небесам взывает о милости почерневшая от пламени печная труба.
— Да… что тут скажешь…
Беседую с руководителями очень сильно и неоднократно пострадавших предприятий Шебекино.
— Как вы воспользовались возможностью от ТПП получить сертификат о форс-мажоре?
— Да никак. Этот сертификат действует в пределах области для достижения договорённости с банками об отсрочке платежей или с контрагентами, расположенными на территории нашей области. А если в договорах в пункте о форс-мажоре не указано, что споры должны решаться в суде именно Белгородской области, то сертификат нашей ТПП о форс-мажоре судами иных областей может быть и не принят.
Тут как получится.
— Как так?
— А ведь военное положение не введено, как не введён и режим КТО или ЧП. Поэтому везде в стране действуют законы мирного времени. А в «лирику» в бизнесе впадать не принято. Личная прибыль превыше всего. Без сантиментов, что кого-то там разбомбили.
Есть договор — исполняй. Или плати неустойку.
Да, люди разные. Сразу вспоминаю об одной фирме, которая сняла у нас свой проплаченный заказ сразу, третьего июля, как только пошли сообщения о нашей эвакуации из города. Да не просто сняла заказ, а стала грубо требовать предоплату назад, невзирая на отсутствие у нас на тот момент офиса, на то, что наши бухгалтеры в панике разбежались, что на эту предоплату наше предприятие уже закупило сырьё для исполнения их заказа. Мы уговаривали подождать, дать время осмотреться, как-то уладить дело.
Ни в какую.
Наше многолетнее доброе сотрудничество не удержало эту фирму от неприличной истерики в момент нашей беды.
Продолжаю беседу.
— А как же вы? У вас же склады с дорогостоящим сырьём разбили, пожар был страшный, дым во всё небо…
— А никак. За уничтоженное сырьё мы всё равно обязаны поставщику выплатить и в срок. Мы же филиал, а головное предприятие в Москве, а там этого «террористического акта первого июня» не было. Юридические лица Москвы под получение белгородского сертификата не попадают. Вот и платим.
Всем платим как всегда.
— А налоги?
Это вопрос уже руководителю исконно шебекинского предприятия, трижды (!) пострадавшего от обстрелов.
— Платим. Как минимум 70 процентов от всех налогов в совокупности мы обязаны отчислять. Вот и платим. И ещё 2/3 от зарплаты мы тоже обязаны перечислять, перечисляем.
— А помощь от государства есть? У вас же вместо производственной просто выжженная площадка!
— Есть. Нам указали официального оценщика и после оценки выплатили нам до 40 процентов от определённой им стоимости. Надо сказать, оценка была справедливая, не такая заниженная, как при оформлении банковского кредита. Только…
— Что только?
— Только нам перечислили сразу. После первого разрушения. Мы сразу и начали восстанавливать мощности, вложились в ремонт. А тут к нам второе попадание… и ещё потом третье… Но мы наняли монтажников и всё равно восстановимся! Наши покупатели помогли нам рассчитаться с нашими поставщиками — выплатили нам в срок. Ничего! Главное, чтобы больше такого не повторилось.
Да, это главное! Главное, чтобы