Ознакомительный фрагмент
(смотри мой рассказ об истории шебекинского края) кучкуются весёлые стайки старшеклассников, обсуждают реальность намерения губернатора перевести, наконец, обучение в очный формат в новом учебном году.Дай-то Бог! Кстати, сгоревшая кровля ребиндеровской школы на машзаводе, постоянно пугавшая меня при выезде из города, уже заново перекрыта! Спасибо дежурному и завхозу, которые тогда, во время обстрелов, не побоялись сразу подняться на чердак и затушить пожар в зародыше, а то бы всей красивой и вновь отремонтированной школе была бы крышка. Спасибо и постаравшимся ремонтникам, давшим школе новую кровлю.
Церкви города не пострадали. Как, впрочем, и спортивные сооружения, арены.
Цел и парк у реки, гордость города.
Мне кажется, я догадалась, зачем ВСУ так упорно били по старому центру — улице из двухэтажных домов, построенных ещё военнопленными немцами после Великой Отечественной войны.
Ведь везде, где ни посмотри — в Подмосковье, Свердловской области и вот в Шебекино, по сию пору стоят двухэтажные домики с деревянными перекрытиями — те, что были возведены «на первое время» для советского человека, освободителя Европы от фашистской чумы. Дома эти считались «времянками», но задержались и много после падения СССР. Эти небольшие типовые домики иначе в народе называют «песочными», так как при их строительстве страшно экономили. Цемента после войны не хватало, развалины и ужас царили везде, где проходили бои, какой советский город ни возьми. Вот и строили немцы почти без цемента, из подручных материалов с глиной. Однако ещё до окончания 1945 года СССР счёл себя обязанным в порядке братской помощи дарить: к примеру, Польше — цемент десятками миллионов тонн. Тогда считали, что полякам этот стройматериал безусловно нужнее для восстановления страны.
Вот оно как было…
А сегодня именно поляки в составе ВСУ громят Шебекино и окрестности. Таково их «спасибо» за восстановление Польши?
Ведь в Волчанске и Харькове расположились именно они, НАТО-поляки.
И лупят они не в шутку, а всерьёз по жилью мирных жителей Шебекино, благородные и благодарные «братушки».
Так почему НАТО-поляки из ВСУ избрали своей целью их, эти песочные домики?
На большой площади среди этих домиков расположен мемориал нашим воинам, стелы памяти, памятник Скорбящей матери солдата. Выставлены орудия и танки времён Великой Отечественной.
Вот сюда и били.
По славе нашей.
По памяти.
По сердцу и духу.
Били, но не попали.
В дорогу — попали.
В домики — попали.
В супермаркет — попали.
А в площадь — нет!
И это знак свыше.
Так что на это польское русофобское «антиспасибо» скажем своё:
— Пожалуйста, НАТО-наймиты-поляки.
Только скажем устами нашей артиллерии и РСЗО!
22 июня
Итак, я живу дома, в моём городе, где восстанавливают фасады и общественные здания, где озадаченные производственники смотрят, как им управить и наладить разрушенное и разлаженное. Где решительные мужчины вечером шагают к пляжу в центре города, чтобы смыть с себя в нашей речке Нежеголи пот трудов своих праведных.
Наш благоустроенный пляж… Какой ещё из промышленных городов может похвастать такой пляжно-курортной истомой, истинно крымской атмосферой, как наше Шебекино? Где на улицах и площадях центра офисные дресс-коды органично сочетаются с парео? Когда среди бесконечных пенных розовых кустов города, на фоне арабской вязи прихотливых и нигде не прерывающихся клумб весёлые стайки загорелых красавиц летят на пляж.
Клумбы все на месте и в цвету, а вот красавицы…
Пока город всё ещё пуст, но уже мчат сюда автомобили, шумят машины спецтранспорта, оживает промзона.
А люди?
Многие, очень многие пока напуганы и боятся вернуться, выжидают, чем всё окончится, куда повернёт дышло беспристрастная История.
Тут ещё сообщения о формате учёбы.
В Шебекино решено оставить обучение онлайн, а это «смерти подобно», особенно для малышей. Поэтому школы Белгорода объявили о создании второй смены для детей из Шебекино. Это значит — тотальный переезд шебекинцев в свой город на постоянное жительство пока… ну, вы поняли. Учителя в депрессии.
Шебекино — город клумб. 22 июня 2024 года
Разрушается сложная и стройная система жизни и работы целого города. Когда её удастся переналадить?
Не дожидаясь решений ТПП или администраций различного уровня, некоторые производственники уже оплатили право гордо отсылать свидетельство о форс-мажоре контрагентам, раздражённо спрашивающим: «Ну, что вы там? Когда заказы отошлёте? Или нам заказ снимать?!» — «Ну, вы же понимаете… Да, мы стараемся, машина почти готова, ещё чуть-чуть… Да войдите же вы в положение…»
Не входят.
Не жизнь, а сказка.
Трудус-трудум-труд!
24 июня
Картинка из вчера.
В Шебекино жизнь откровенно и просто быстро налаживается. По скоростному шоссе снуют юркие «газельки» с грузом новеньких сияющих окон на замену выбитым взрывами. Везде видны горы упаковок со строительным материалом. Не успел губернатор сообщить нам, что в городе полному сносу подлежат два безнадёжно сгоревших многоквартирных дома, как, глядите, деловитые ковши экскаваторов уже успели разнести один из них по кирпичикам. Кстати, давно бы пора, очень уж старый дом, ещё немецкой постройки. По груде кирпичей ходит опрятная старушка в домашнем халате, прощается с остатками родных стен.
А в городе в строительные леса уже нарядился не один многоквартирник. Отрадно видеть такую скорость и старание администрации.
Только вот городская канализация подкачала. В смысле — пока ежеминутно качала, ещё держалась, а вот когда город на полмесяца замер, то обмерла и она. С ней такой затор приключился! Теперь посреди главной улицы города вырыт котлован кошмарных размеров — «доктора» в оранжевых спецовках лечат канализацию. «А тут у Вас как? Не болит? Проходимость есть?» Главное — добиться проходимости и избежать проходимцев при освоении ассигнованных госсредств.
Машины, машины… везде потоки машин.
Глядите, молодая пара отдыхает на балконе. Любопытствуют, смотрят вниз, на тротуар, обсаженный нарядными деревьями и клумбами. Вот чего в городе волшебно много, так это клумб! Цветы везде: висячие кашпо на оградах, кашпо на фонарных столбах, рабатки вдоль дорог, роскошные клумбы из роз, многоцветные из петуний, потоки можжевельников струятся по площадям, обтекают почерневшие от пожаров дома.
Вот за магазином «Пятёрочка» торчит высокая обгорелая труба, напоминая жуткие фотодокументы времён Великой Отечественной. Раньше тут радовал взор новенький особняк жёлтого кирпича с коричневой черепичной крышей, стильный и затейливый. Теперь его разрушенный и обгорелый остов пугает. По городу ходят представители администрации, описывают повреждения жилых домов, фотографируют. Ободряют: «Поможем!»
По городу идёт старушка. Идёт тихонько, улыбаясь. Путь её лежит в магазин. Магазин работает, двери открыты. Не пережившим эти ужасы военного времени, не испытавшим придавливающее к земле отчаяние и кошмар обезлюдевшего, молчаливого и расстрелянного города не понять, какой это восторг — довольная старушка неторопливо идёт в магазин.
Прелесть что такое!
Это было вчера.