«Она всегда мне выговаривала, если я нехорошо поступал».
«Она прошла через большую бедность, испытала насмешки, пренебрежение, презрительные слова, много страха и неприязни, но она не стала мстительной».
«Она сильно боялась смерти, но говорила, что не боится предстать перед богом. Она тяжело умерла, и я заметил, что она видела что-то страшное. Ибо она потребовала святой воды, хотя до этого долго не хотела говорить. Вслед за тем ее глаза закрылись. Я видел также, как смерть нанесла ей два сильных удара в сердце и как она закрыла рот и отошла в мучениях. Я молился за нее. Я испытывал такую боль, что не могу этого высказать…».
«Портрет матери», Рембрандт Харменс ван Рейн, 1627 г. / Национальная галерея искусства, Вашингтон
«И мертвая она выглядела еще милее, чем когда она была жива».
Прочитав эти выдержки и посмотрев на рисунок, можно задать вопрос: неужели не захотел мастер напоследок изобразить бедную женщину полной жизни, юной и беззаботной, дабы вселить в нее надежду, утешить, порадовать взор? Ответ прост. Дюрер был не просто художником, он был исследователем. Портрет матери – это не просто желание оставить в вечности образ той, что была дорога, но еще и эксперимент, опыт, изучение того, что называют закатом жизни. А эксперимент, как вы знаете, требует беспристрастности.
«Портрет родителей», Эдуард Мане, 1860 г. / Музей Орсе, Париж
«Аранжировка в сером и черном № 1. Мать художника» Джеймс Эббот Макнейл Уистлер, 1871 г. / Музей Орсе, Париж
Достаточно схож по настроению рисунок Дюрера с наброском Рембрандта Харменса ван Рейна, сохранившим для нас лик той, что произвела на свет гениального творца. Его мать предстает перед нами в облике, излучающем покой. Несмотря на почтенный возраст, переданный многочисленными морщинами, ее опущенный взгляд и улыбка дают понять, что перед нами жизнерадостная женщина, хоть и, безусловно, волевая.
Конечно, не ускользнет от нас и то, как художник бережно выписывает лицо матери, подчеркивает следы усталости и перенесенных невзгод, которыми окружены глаза. Глаза, которые всегда будут для сына маяками в океане жизни.
Бунтарь по неволе, который шел своим путем, но хотел признания, Эдуард Мане был обязан тонким чувством жизни своей матери. С детских лет решив, что будет творцом, он разочаровал отца и расстроил мать, которая никогда ни в чем не противилась мужу.
На картине «Портрет родителей» весь облик господина Мане выражает строгость и приверженность к порядку. Суровая складка между бровями подсказывает, что в зрелые годы он, скорее всего, не отличался кротким нравом. Впрочем, за пару лет до написания картины он был парализован, и, возможно, именно в этой внутренней немощи кроется причина скорбного выражения лица.
Мужчина опустил глаза и, задумавшись о чем-то, глядит в пространство. Крепко сжатый кулак покоится на ручке кресла. Зритель будто боится лишний раз шелохнуться или сказать лишнее, чтобы не вызвать гнев Мане cтаршего.
Мать художника, Эжени-Дезире Фурнье, расположена за мужем. Она склонилась к нему и пытается предугадать движения или прочитать мысли.
В руках у госпожи Мане корзинка с нитками, лентами и незаконченная вышивка – единственное яркое пятно в темной гамме картины. Возможно, это то, что приносит ей радость, когда дети выросли и покинули дом?
Кого нельзя назвать мягкотелой, так это пожилую женщину, изображенную на картине «Аранжировка в сером и черном № 1. Мать художника» Джеймса Эббота Макнейла Уистлера.
Несмотря на то, что картина была написана в Лондоне, а хранится в Париже, американцы считают ее важнейшей в истории искусства США.
Конечно, прежде всего вам бросается в глаза название работы. Что за аранжировка? Что за номера? Художник не называл картину «Портретом матери» и меньше всего ожидал, что зритель будет искать здесь портретное сходство. Его заботили тонкие вариации цвета, выверенность композиции – оптическая, музыкальная и математическая гармония.
Какая разница, кого он изобразил? Главное – как! Сочетание серых оттенков, белые пятна воротника и манжетов, кожа со следами возраста.
Самой Анне Уистлер было 67 лет, когда сын подготовил холст, чтобы написать портрет совсем другого человека. Однако заказчик не явился, поэтому мастер решил написать свою мать. Благо, она всегда была под рукой.
«Я отважно стояла, два или три дня, пока он был в настроении исследовать меня, поскольку его картины – это исследования, и поначалу мне было интересно стоять как статуя! Но это оказалось очень утомительно, поэтому мой милый терпеливый художник, а он терпелив и никогда не устает в своей настойчивости, в итоге усадил меня».
Возможно, по портрету вам покажется, что Анна была добропорядочной представительницей викторианской эпохи, ни разу не выходившей за пределы своего загородного дома. Однако она несколько раз пересекала океан, жила в России и успела побывать арт-агентом своего сына. Печь пироги и смотреть за прислугой? Нет-нет. Знакомиться с лондонской богемой и изучать арт-рынок? Да!
Правда, не будем спорить, характер у нее был железный. Она всячески пыталась остановить своего влюбчивого сына от распутства и наставить на путь истинный. Тот, как мог, сопротивлялся.
Другому нашему герою принадлежит фраза: «Подумать только, будь мои ноги чуть длиннее, я никогда бы не занялся живописью!» Сказал ее Анри де Тулуз-Лотрек, сын этой прелестной женщины, изображенной за чашкой горячего напитка.
«Мать художника за завтраком», Анри де Тулуз Лотрек, 1882 г. / Музей Орсе, Париж
Графиня Адель была рядом, когда наследник аристократической фамилии упал с лошади и заработал себе множество травм и болезней, остановивших его рост.
Тогда несчастный Анри понял: живопись – единственный мир, где можно укрыться от собственных мучительных переживаний. Зная о своих несомненных, рано открывшихся способностях рисовальщика, он решил всерьез посвятить себя живописи. Мать приняла это, несмотря на крайнее недовольство отца.
«Художник и его мать», Аршил Горки, 1926 г. / Музей американского искусства Уитни, Нью-Йорк
«Молитесь о нем, – писала графиня Адель – пребывание в мастерской дает ему много с точки зрения профессии, но это тяжкое испытание для молодого человека».
Пожалуй, единственной женщиной, искренне любившей Анри всю жизнь, была его мать. Именно ее портреты, написанные сыном, поражают своей теплотой. К зрителю обращено грустное, но милое лицо женщины с мудрыми глазами и усталыми уголками рта, за которыми спрятана боль.
Мать готова была стать тенью сына, чтобы всюду незримо оберегать его. Даже цвета, которые использовал мастер – легкие,