«Мадонна Оньисанти (Маэста)», Джотто ди Бондоне, 1300-е гг. / Галерея Уффици, Флоренция
В Италию мы еще вернемся, поэтому, с вашего разрешения, совершим небольшое путешествие на север, в частности во Францию, в город Мелен, где был создан диптих кисти Жана Фуке, ради которого мы здесь и оказались. Удивительно в изображении, пожалуй, все. Начиная от цветовой гаммы, заканчивая тем, что женщина, держащая на руках младенца, не совсем вписывается в представления о том, как должна выглядеть Богоматерь. Принято считать, что прототипом изображенной дамы послужила фаворитка французского короля Карла VII – Аньес Сорель – кстати, первая официальная любовница короля, которая потом еще и с королевой так подружилась, что стала ее фрейлиной. Прекраснейшая из женщин, как утверждали современники, она родила августейшей особе троих детей и умерла при родах четвертого. Возможно, в память об Аньес была заказана эта картина.
Однако, будь мы даже в неведении по поводу прототипа, вряд ли бы от нас скрылась эротичность, которой проникнута вся работа, начиная от контраста теплого и холодного цветов, заканчивая оголенной грудью Мадонны. Казалось бы, что может смущать в том, что Мария кормит Христа? Пожалуй, то, что женщина скорее демонстрирует нам свои достоинства, нежели собирается приложить ребенка к груди. Ленты, стягивающие платье в зоне декольте, чуть ослаблены, а упругая и соблазнительная грудь уверенно отодвигает ткань платья, демонстрируя прелести фаворитки миру.
Создается впечатление некой отстраненности между матерью и ребенком, выраженное как в лицах, так и незначительных мелочах по типу той, что Христос сидит на мантии и Мария совсем не собирается его укрыть или согреть, а скорее показывает миру.
Оставим этот вопрос открытым и переместимся в Нидерланды XV века к Рогиру ван дер Вейдену.
Согласно преданию, Святой Лука долго пытался написать портрет Мадонны, но никак не мог вспомнить ее черты. Тогда Мария явилась ему, и евангелист запечатлел образ.
Лука считался в Европе покровителем художников, и мастера часто отождествляли себя со святым, поэтому многие видят в изображенном Рогиром ван дер Вейденом евангелисте возможное портретное сходство с самим живописцем.
Если присмотреться, увидим, что апостол держит в руке карандаш и эскиз, на котором вырисовывается образ Мадонны.
Однако, проследив за взглядом художника, с удивлением отметим, что он ложится далеко не на фигуру той, чей портрет он создает, а будто проходит сквозь нее. Почему? Может быть, потому, что Лука видит не живого человека, а образ в собственных фантазиях? Или же чувствует трепет перед вечным в пространстве и времени? Он будто потерян и смущен, она же невероятно спокойна, цельна, безразлична ко всему, что происходит вокруг, в том числе и к самому мастеру.
Несмотря на богато украшенные одежды, она присела не на трон, а на его ступеньки. Дань ли это более гармоничной композиции или все же намек на то, что Мария была напрочь лишена гордыни?
Надо отметить игривый настрой как младенца, так и матери. Она смотрит на него с любовью и нежностью, будто ухмыляясь, он же, оставив грудь, увлеченно смотрит на Марию, считывая ее настроение.
В отличие от художников итальянского Возрождения, уделяющих особое внимание человеку и изображавших его обычно в центре композиции, нидерландских мастеров интересует и человек, и его окружение. Рогир ван дер Вейден помещает в середине окно, сквозь которое мы видим двух персонажей – родителей самой Марии, Анну и Иоакима.
«Богоматерь с младенцем» Жан Фуке, ок. 1450 г. / Королевский музей изящных искусств, Антверпен
«Святой Лука, рисующий Мадонну» Рогир ван дер Вейден, ок. 1450 г. /
Музей изящных искусств, Бостон
«Сикстинская Мадонна», Рафаэль Санти, 1512–1513 гг. / Галерея старых мастеров, Дрезден
Отец Мадонны показывает рукой куда-то вдаль, будто приглашая пройти за ним в земной мир, представителями которого они и являются, своим примером и жизнью раскрывая, что значит земная любовь.
Заглянем в Италию, чтобы дотронуться до божественного образа сквозь призму гениального творения Леонардо да Винчи «Мадонна Литта».
Почему некоторые детали прописаны досконально, например лицо, а другие, в частности плащ, оставляют ощущение незавершенности?
Кто-то говорит о характере Леонардо да Винчи, который часто оставлял работу незаконченной, а кто-то выдвигает версию о контрасте текстур. Мастер знал, что нужно подчеркнуть, а что оставить al dente.
Что с разрезами на платье? Неужели женщины в то время каждый раз зашивали и вспарывали одежду во время кормления? Конечно, нет. Надо сказать, что примерно с XIV века знатные дамы в принципе прекратили кормить грудью. Однако стоит вспомнить, что мать художника была простолюдинкой, более того, есть сведения о том, что он пережил травму отлучения, когда отец забрал мальчика к себе.
Возможно, это символ материнской жертвы – она уже закончила кормление, но не выдержала просьб малыша, и начала снова.
Загадочная улыбка. Что она выражает? Умиление младенцем? Смирение перед судьбой? Принятие тягот? Осознание своей роли и того выбора, который сделает ее сын. Пожалуй, все вместе. Эта улыбка – материнство как оно есть. Жертва, любовь, смирение, радость. Таинство.
Другой шедевр кисти мастера эпохи Возрождения, «Сикстинская Мадонна» Рафаэля Санти, ранее располагалась в передней части алтаря, прямо за распятием, на которое и направлена рука папы Сикста, изображенного справа от Богородицы.
Мадонна Литта Леонардо да Винчи 1481–1495 гг.
Он указывает на Крест – символ страдания, через которое только и может совершаться спасение человека.
Ангелочки у ног Девы Марии – не единственные представители горнего мира на полотне Рафаэля. Если внимательнее присмотреться к облакам, на фоне которых шествует Богородица, становится ясно, что это за лики.
Самое правдоподобное толкование зеленого полотна призывает нас вспомнить об Иерусалимском храме и той завесе, которая отделяла его главную святыню – Святая святых – от основного храмового пространства. В тот момент, когда Христос испустил дух на кресте, завеса, как сказано в Евангелии, раздралась надвое, сверху донизу, и доступ туда, куда прежде мог входить один только первосвященник, и то лишь однажды в году, оказался открыт человечеству.
Однако первостепенно здесь то, что несут собой Мадонна с младенцем. Рафаэль создает образ, поражающий сочетанием земного и небесного. По ногам Марии мы ощущаем, что Богоматерь идет к нам навстречу, готовая принести в жертву свое дитя во благо человечества, но стоит поднять глаза, как перед нами предстает земная женщина. Мать, прижимающая к себе дитя, с мольбой в глазах умоляющая не отнимать у нее того, кто дорог