— Да как они меня пристрелят, если вы рядом?
— Ну, мало ли.
— Ладно, я всё понял, но вдруг там несколько человек, а я с одним револьвером?
— А у тебя патроны есть?
— Три штуки в барабане остались.
— Ладно, иди, я прикрою тебя, если что. Хотя, нет, не иди, всё равно не сможешь ничего сделать. Вместе пойдём, когда помощь придёт.
— Так надо же по горячим следам⁈
Городовой усмехнулся.
— Это ты книжек начитался? Ну, так-то да, но я не могу лезть по лестнице, года уже не те, неудобно, а ты слишком неопытный, пропадёшь ни за грош.
— Я полезу.
Городовой помялся, смотря на меня, не зная, что предпринять, но время шло, и преступник уходил.
— А у тебя какой дар? — внезапно спросил он.
И здесь меня осенило.
— Хороший у меня дар, сейчас увидите.
Я оглянулся. Лестница находилась у меня прямо перед глазами. Упираясь в чердачный люк, она манила меня к себе, призывая на очередные опасные приключения. Я убрал револьвер, схватился за неё и стал карабкаться, одновременно создавая в воздухе образ самого себя. Толкнув люк, я понял, что он не заперт и с силой распахнул его, одновременно послав вперёд своего двойника-фантома.
У городового вырвался невольный вздох восхищения, я не стал обращать на это внимание, а весь превратился в слух. Люк ударился о столб, к которому крепился на чердаке и остался висеть на нём. Мой фантом повертел головой, вызывая огонь на себя, но никто в него не выстрелил и вообще никаких посторонних звуков на чердаке я не услышал. Тогда уже наверх полез я сам, направляя перед собой спроецированного фантома.
Когда взобрался, моему взору открылось всё пространство чердака, рассечённое разнообразными мелкими препятствиями, вроде печных труб, дымоходов и ещё бог весть чего. Откуда-то ощутимо сквозило, и мелкие снежинки, проникая, как оказалось, из раскрытого чердачного окна, кружились, медленно исчезая в тёплом воздухе.
Подскочив к слуховому окну, я взглянул в него и увидел, что оно выходит на покатую крышу, с которой можно перепрыгнуть на другую, расположенную немного ниже, ну, и дальше, пробежав по ней, скрыться в похожем чердачном окне или бежать дальше, перепрыгнув на следующую крышу. Так, видимо, и поступил беглец, его и заметил городовой и стрелял по нему. Вон даже видны следы от пуль, что прошили жестяное покрытие. Больше никого на чердаке не оказалось, о чём я и уведомил полицейского.
— Здесь никого нет! — крикнул я ему.
— Посмотри, может, что найдёшь! — прокричал он мне в ответ.
— Сейчас.
Я начал рыскать вокруг, но так ничего особого не нашёл, мимоходом погасив своего фантома. Я же не сыщик, чтобы полноценно обыскать чердак, и фантома держать долго я не могу, сложный это образ.
В это время по лестнице поднялся городовой и стал осматривать помещение вместе со мной. На чердаке царила полутьма, свет проникал только через чердачное окно и небольшие слуховые окна, поэтому я решил подсветить пространство своим даром, создав имитацию фонаря. И о, чудо! Направив его свет в сторону окна, я увидел лежащий неподалеку предмет, похожий на портсигар или небольшой кошелёк.
— Кажется, нашёл, — оповестил я городового и, подняв предмет, тут же передал ему.
— Вот это дело. Пошли отсюда, хорошая находка, больше всё равно мы ничего не найдём, да и пора уже доложить о результатах. Как там великий князь, неужели убили его?
— Не знаю, я видел, что он лежал в крови. Ранили тяжело, это точно, возле него суетился адъютант. Может, смог помочь.
— Хорошо, если смог, — вздохнул городовой и, спрятав найденный предмет, полез вниз, а я за ним.
На улице в это время царила суета, мчались автомобили и кареты скорой помощи, бежали полицейские, военные, какие-то чиновники и ещё непонятно кто. И тут я вспомнил про револьвер.
— Возьмите, это террориста оружие, я подобрал его, когда побежал искать убийцу.
— Давай. Это ты правильно сделал. Вовремя отдал, а то вопросы возникнут по нему, но уже позже. Ладно, пойдем вместе со мной, я обо всём приставу расскажу и сыщикам. Ох, и понаедет сейчас начальства, и жандармов тоже.
Тут я увидел Петра и помахал ему рукой. Он тоже заметил меня, обрадовался и направился ко мне с очевидным желанием расспросить обо всём случившемся и рассказать о себе.
— Ну что, поймал?
— Нет, меня чуть самого не убили!
— Врёшь⁈
— Чего мне врать⁈ Стреляли два раза, один раз я дар применил, создав щит, пуля его пробила и не попала в меня, а второй раз я просто сбил ему прицел и рикошет получился, а то бы и не стоял сейчас рядом с тобою.
— Я же говорил тебе, что убить могут, не надо лезть, а ты помчался сломя голову. А я вот помогал адъютанту спасать великого князя.
— И что с ним?
— Тяжёлое ранение, не знаю, спасут или нет. Карета скорой помощи приезжала, забрала его. Мы его с шофёром до здания Сената донесли, пока адъютант вызывал подмогу, а больше ничего я и не знаю. Как мог, помог, не знаю, выживет ли, очень тяжёлое ранение, и странная пуля какая-то, она в нём и осталась, не вышла наружу. Да, везучие мы с тобой, Фёдор, на всякие неприятности.
— Твоя правда, Петя, так получается, не мы такие, а вокруг нас всякое творится.
Здесь к нам подошёл одетый в форму жандарма офицер и сказал.
— Судари, прошу вас проследовать за мной, для дачи показаний и благодарю за оказанное содействие. Необходимо допросить вас тщательнейшим образом, в связи с вашим участием в этом происшествии.
Нас завели в здание Сената и стали допрашивать, это продлилось не очень долго. Сняв подробные показания и записав наш адрес проживания и подписку о неразглашении сведений о состоявшемся покушении, нас отправили в одну из комнат, ждать, предварительно проверив на наличие всего того, что мы могли с