Далее началась длинная процессия, возглавляемая светоносцем, и двинулась она через все слои окружающего мир, уходящего в море города. Они останавливались в красных палатах и шли то над морем, то под, и воды шестикратно меняли цвет. Огромные кирпичного цвета черви приплывали и сопровождали их – безглазые, глухо гудящие, полосатые и вращающиеся вокруг своей оси, – а пространство стелилось складками, так что перспективы стремительно пропадали и возникали снова. Стон могучего гонга возвещал их прибытие и провожал уход.
В день, когда на свет появилась его дочь, небеса сделались еще темнее. Наскай металась, рыдала и вскрикивала, а затем лежала, холодна и недвижна, как в тот день на алтарной глыбе. Горы пели громами, и падал багряный дождь, водопадами крови низвергаясь по террасам в далекое море. Дитя назвали Ниалит, и тамбурин с костяной флейтой вторили этому звуку.
Когда она распростерла крылья и воспарила над миром, раздался шум, подобный грому, и рога желтого света били впереди нее.
Она будет властвовать над ними десять тысяч лет.
Он же взлетел на высочайший пик черного хребта и обратил там себя в камень, дабы ждать – ждать Талкне, Змея Недвижных Вод, который явится оспаривать у него землю Код. Паломники текли рекой к этому месту, а Ниалит приносила у стоп его богатые жертвы. Продромолу – так они звали его, Отец Века, Отверзатель Пути, и неустанно пели ему гимны и омывали медом и пряностями, вином и кровью. Дух его возносился и пел в сиянии над горами, и пустоши корчились под пятою его и сворачивались, как молоко.
Сквозь блекнущую ночь пал он к свету…
…и пробудился, чувствуя себя хорошо, как никогда.
Пол открыл глаза и понял, что видит окно: в него лился утренний свет. Он вдохнул поглубже и потянулся, пошевелил, чем мог. Чашка горячего, дымящегося кофе сейчас очень бы не помешала, решил он, понимая до самых печенок, что в этом мире ничего подобного не водится. По крайней мере, пока… Но она точно в списке «выяснить и разобраться», как только представится шанс. Ну, что ж, а теперь…
Но в этот миг сон снова нахлынул на него, а вместе с ним и ощущение острого удовольствия. И воспоминание о других снах той же природы – снах, которые (он теперь это осознал) посещали его каждую ночь с тех самых пор, как безымянный колдун перехватил его по дороге и хитроумно поменял ему облик. Впрочем, эти, в отличие от прочих, были неизменно блаженны – ну, да, несмотря на некоторую гротескность.
Он встал – надо было наведаться в отхожее место, одеться и прополоскать прядь в волосах зельем, которое вчера с вечера приобрел в аптекарской лавке. Занимаясь всем этим, он услышал, как на своей лежанке зашевелился Мышпер. Маг подождал, пока вор приведет себя в порядок, а тем временем поснимал сторожевые заклятия.
После этого они вдвоем зашли к Ибалю, но слуга строго сказал, что хозяина беспокоить ни под каким видом нельзя.
– Ну, что ж, тогда пошли, найдем себе какой-никакой завтрак, – предложил Мышпер.
Пол кивнул, и они дружно зашагали на давешнюю славную улочку с харчевнями. Ночной шик и блеск предательски таяли; по мере того, как солнце карабкалось на небо, в окружающем ландшафте, все еще довольно залихватском, там и сям проступала некая унылая неопрятность.
– Как спалось?
– Вполне ничего. А тебе?
Пол молча кивнул.
– Правда, я…
Мышпер стрельнул глазами влево и чуть-чуть мотнул головой, показывая. Пол откинулся на спинку стула и сладко потянулся, одновременно вывернув шею.
Приближавшийся к ним по мостовой мужчина был, как и вчера, одет в черное и красное. И смотрел на сей раз прямо в их сторону.
Пол облокотился на стол и поднял кружку с чаем.
– Что, все еще не припоминаешь?..
Мышпер покачал головой.
– Зато он, по крайней мере, сам идет сюда, – пробормотал он, не разжимая губ.
Пол отхлебнул чаю и прислушался к звуку шагов.
У гостя была исключительно легкая походка: Пол вообще что-то расслышал, только когда тот поравнялся с их столиком.
– Доброе утро. – Фигура незнакомца выдвинулась в поле обзора. – Вы – некто по прозвищу Дикий Жезл и приехали сюда с Ибалем?
Пол неторопливо опустил кружку и поднял глаза.
– Да.
– Хорошо. – Его собеседник улыбнулся. – Мое имя – Ларик. Меня назначили препроводить кандидатов на инициацию сегодня во второй половине дня к западному входу на Белкен. А ночью я буду вашим проводником по горе.
– Так посвящение состоится сегодня? А я думал, только в самом конце мероприятий.
– Обычно так оно и бывает, – подтвердил Ларик. – Но последнее время я эфемериды не читал и о том, что именно сегодня сложится на редкость удачная конъюнкция планет, узнал только вчера ночью, когда меня назначили на этот пост. Дальше все будет далеко не так здорово, так что нужно пользоваться моментом.
– Не желаете ли выпить с нами чаю?
Ларик уже начал было качать головой, но тут взгляд его упал на заварочный чайник, и душа, очевидно, не выдержала.
– Да, умираю от жажды. Спасибо.
Он взял себе стул, а Пол знаком показал трактирщику, что им срочно требуется еще чайничек.
– Моего друга зовут Мышиная Перчатка, – представил он.
Некоторое время джентльмены внимательно рассматривали друг друга, но рукопожатием все-таки обменялись.
– Рад.
– Взаимно.
Ларик затем извлек из кармана свиток пергамента и писчую палочку.
– Кстати сказать, у меня нет вашего настоящего имени в списке кандидатов, господин Дикий Жезл. Как вас на самом деле зовут?
Разум Пола совершил мгновенный марш-бросок через все настоящее и вторгся в еще совсем недавнее прошлое.
– Дэн Чейн…сон, – слегка подавившись, возвестил он.
– Дэн Чейнсон, – повторил Ларик и прилежно записал. – Вы у меня в перечне четвертый. Осталось еще шестеро.
– Я так понимаю, внезапное изменение расписания стало для всех причастных немалым сюрпризом?
– Боюсь, что да. Поэтому-то мне и приходится метаться по городу и срочно всех искать.
Принесли чай, и Пол его разлил.
– Мы встретимся у Арки Синей Птицы, – пояснил Ларик и показал, где это. – Это самая дальняя к западу. Но отсюда она, по сути, на юге.
Пол понимающе кивнул.
– Найду как-нибудь. А во сколько назначена встреча?
– Признаться, я надеялся, что мы соберемся там уже к полудню, – ответил Ларик. – Но учитывая, как все идет, это выглядит нереалистично. Давайте так: когда солнце будет на полпути между полуднем и закатом.
– Идет.