Старший схватил его за запястье. Они скрестились взглядами, словно псы готовые вцепиться друг другу в глотку.
– Не смей! Я приказ не давал. Слишком много тянуть на себя стал. Остынь! Он и без неё нас достанет.
В чужой поножовщине легко пострадать или стать следующей жертвой.
Ада переводила взгляд с молодого ублюдка на того, что постарше. Единственное оружие, что было при ней – слова.
– Бежать вам нужно и очень далеко! Убьёте меня, Паша вас никогда искать не перестанет, – голос был более, чем убедительным. Она не сомневалась, что так и будет.
Звук разбитых окон застал всех врасплох. Следом рухнула выбитая дверь.
Широко раскрыв глаза, Ада наблюдала, как похитители один за другим падают с перерезанными глотками.
Тот, кто ухмылялся, застыв в дверном проёме, заставил волосы встать дыбом…
Глава 21
– Ну, здравствуй, радость моя! – Тихон улыбался в тридцать два зуба. – Вот и опять свиделись. Что нового скажешь?
– Что ты здесь делаешь? Как нашёл?
– Спасаю тебя! Я же говорил – ты моя! – он провёл тыльной стороной ладони по бледному лицу блондинки. – Не забывай этого! Помни, я всегда слежу за тобой!
Ада промолчала. Мало ли что взбредёт в голову разгневанного поддонка. Она боролась со рвотными позывами в бесполезной попытке поджать ноги.
Кровь старшего из похитителей живым пятном двигалась в её сторону.
Тихон хмыкнул, но развязывать пленницу не спешил. Он волоком отодвинул кресло в сторону.
Скрип цепляющихся ножек за неровный пол, как скрежет зубов умирающих.
Ада закрыла глаза. Убийцы убили убийц. Одни не лучше других. Спасения как не было, так и нет.
Жесткие пальцы больно сжали подбородок, вынуждая открыть веки. Злой взгляд буравил лицо.
– Ты их не жалей! В живых тебя не оставили бы. Поэтому и пришлось вмешаться.
Тихон всё чаще смотрел на пухлые губы.
– Пришла пора отблагодаришь за спасение! Минет по-быстрому, – он начал расстегивать ремень. Взгляд стал похотливым в предвкушении скорого наслаждения. Голос до противного хриплым. – Надеюсь, ты хорошо сосёшь?
Он расстегнул ширинку. Джинсы скатились вниз, оголяя волосатые ноги. Железная пряжка ремня со звоном клацнула по грязному полу.
Ада сжалась, с ужасом взирая, как полосатые боксеры ползут вниз, высвобождая большую розовую плоть. Сердце колотилось в районе горла. Холод по позвоночнику. Ледяной ком в желудке.
Запах крови в воздухе. Трупы у ног на грязном полу. Ветер гулял по комнате с выбитыми окнами. Любопытные взгляды бандитов Тихона. Он никого не стеснялся, утверждаясь в глазах беспредельщиков.
Она связанная по рукам и ногам с членом у рта. Мерзость происходящего вызвала новые рвотные позывы.
Ада плотно сжала губы к неудовольствию отморозка.
Он с силой надавил большим пальцем на рот.
– Целку из себя не строй! – голос стал нетерпеливо жёстким. – Глотай, сучка и соси, как последний раз в жизни! – он обвёл пальцем губы и снова надавил в центр. – Хочу оказаться в твоей глотке!
Блестящая головка маячила перед глазами. Большая капля в центре.
Тихон размазал её по нежной коже щеки.
– Ну, хватит ломаться! – он ткнул стоячей плотью в рот. – Заглатывай и начинай!
В нос ударило немытым телом. Последняя капля отвращения. Её стошнило.
Бандит с оторопью смотрел на испачканный орган, брюки, трусы.
– Сука!
Удар наотмашь по лицу был такой силы, что в глазах потемнело. Куда делся Тихоня, спешащий на помощь «своей» девочке. Маски сброшены. Сейчас он был настоящим. Жестокий поддонок готовый расправиться с любым, кто посмеет сказать нет.
– Убью мразь!
Ещё один удар. Разрывающая голову боль. Ада не кричала, а с ужасом смотрела в перекошенное злобой лицо насильника. Полная уверенность, что он не остановится, пока не забьёт до смерти.
«Мама, мамочка! Скоро увидимся…» Вкус крови во рту. Звон в ушах. Красная пелена перед глазами. Крик от двери, перед тем, как она потеряла сознание:
– Тихоня, к дому подъехали джипы!
Ада уходила в темноту с улыбкой. Он нашёл её, а значит, не даст умереть. Её скала за спиной, скорая помощь, спаситель. «Паша!»
Пистолетные выстрелы. Крики. Мольба пожалеть.
Безжалостный голос приказывал:
– Всех!
И совсем другим тоном над ухом:
– Жива… – Крепкие руки оторвали от кресла. – Уходим, быстро! Ничего не трогать, это подстава!
Его голос…
– Ада, девочка моя…
Мягкие, осторожные поцелуи на лице, волосах. Аромат дорогого парфюма, чистой кожи, виски. Его запах.
Благоухание цветов. Свежесть чистого воздуха. Гладкость постельного белья под кожей. Её спальня в Его доме.
Она, с огромным трудом разомкнув веки, утонула в непривычно заботливом взгляде серых глаз.
– Паша… – Ада глотала слова, не в силах справится со слезами, хлынувшими из глаз. – Мне… было… страшно…очень…
– Ты жива! Жива, девочка моя! – он целовал заплаканное лицо, впервые рассказывая, что она для него значит. – Тебя осмотрел Рустам. Ничего не сломано. Только ушибы. Думал, с ума сойду, – хриплое бормотание, рвущее душу, – когда узнал, что ты сбежала. Глупая! Всё, что я делаю, ради нашего будущего.
– Знаю… – язык с трудом шевелился.
– Ты не так поняла в офисе. Я пытаюсь разобраться, что стоит за твоим рождением, кто твой отец, – Неумелое объяснение от человека, не привыкшего это делать. – Встречаюсь с агентами, а ты появляешься в самый неподходящий момент. О некоторых вещах не могу тебе рассказать!
Ослабевшие руки цеплялись за широкие плечи.
– Прости. Не думала, что так случится. Хотела пожить одна… – Она уткнулась лицом в мощную грудь. – Я такая дура. Каждый раз подставляю тебя…
– Успокойся! Всё закончилось, – Паша зарылся носом в светлые волосы.
Она продолжала реветь, проговаривая через всхлипывания:
– Больше никогда. Клянусь.
– Надеюсь, – он гладил ладонями вздрагивающую спину. – Ты самый большой враг для себя. Давай хотя бы недолго поживём в мире? Хотела в гости? Завтра едем знакомить тебя с моими крестниками. И в парке обязательно погуляем. Ты хоть раз выходила за территорию дома? Лес с зонами отдыха в десяти метрах от нашего дома. Белки, зайцы, ежи, грибы, ягоды. Чем не парк?
Он говорил не умолкая, успокаивая бархатом голоса рыдающую пигалицу. Его девочку. Его личный Ад.
Она вскинула голову.
– Я запоминала всё, что они говорили. Это может быть важным.
Он рассмеялся. Неугомонная в любом состоянии. Всегда стремится быть нужной.
– Позже.
Он рассматривал следы от ударов на лице девочки. Пухлые, всегда манящие губы разбиты. Ссадина в уголке рта. Под левым глазом кровоподтёк.
Желваки ходили по скулам. Тихон дорого заплатит за это. Лёгкая смерть не для подонка.
– Расскажи, как себя чувствуешь? Что