Рано утром 14 октября отряд генерала Бебутова двинулся к Лавашам. Там генерал Бебутов получил неприятное известие о том, что значительная часть мюридов и акушинцы разных деревень уже покорились Шамилю и сосредоточились в селении Уллу-ан.
Сам Шамиль с большим отрядом при четырех орудиях занял фланговую позицию в большом ауле Кутиши и ближайший к его владениям акушинский аул, удобные по своему положению для отражения противника. Отсюда он рассчитывал еще раз поднять всю Акушу и при содействии восставших одержать победу над небольшим отрядом русских из Темир-Хан-Шуры. Он рассчитывал на то, что к нему сами собой присоединятся жители ближайших аулов. Шансов осуществить план у Шамиля было немало, учитывая брожения среди населения данной местности.
Так как, по мнению генерала Бебутова, движение к селению Уллу-ан даже в случае удачи не представляло важных последствий, то он остановился с несколькими батальонами и двумя эскадронами Нижегородского драгунского полка, незадолго перед этим переброшенного из Грузии в Дагестан, где он простоял более 40 лет.
Один из кавказских военных А.Л. Зиссерман писал: «Кутиши весьма значительный аул, с населением в несколько тысяч душ, принадлежал к обществу или племени Акуша, самому многочисленному, зажиточному, центральному в Дагестане, вольному народу, управлявшемуся кадием. Главная часть акушинцев не отличалась особою воинственностью; их попытки восстания против русской власти всегда оканчивались крупными неудачами, потерей большого числа людей, разорением. Вслед за таким ударом акушинцы смирялись, клялись в покорности, ссылались на увлечение их соседями, силе коих они не могли-де сопротивляться и т. д. Но время проходило, нанесенные русскими удары забывались, зажигательные речи мусульманских фанатиков возбуждали легковерную толпу, и она опять решалась поднять оружие, до нового поражения, тем более неминуемого, что почти открытая, удобная для движения войск местность Акуша не представляла ни летом, ни зимой никаких особых преград».
Кавказский аул при постройке имел две особенности при строительстве: чтобы он был обращен на юг, был закрыт с севера горой и чтобы представлял собой возможно сильную оборону от неприятельского нападения. На остальное уже мало обращалось внимания. Таким образом, зимой сакли использовали солнечный свет, будучи прикрытыми горой с севера, одновременно они имели возможность отражать нападение врага, превращаясь в своеобразные маленькие крепости, каждую из которых противнику приходилось брать с боем.
Генерал Бебутов решил использовать фактор неожиданности и атаковать Кутиши с ходу. Собрав наскоро несколько батальонов и дивизион драгун, он быстро двинулся на штурм селения Кутиши и решительно, невзирая на труднодоступную местность аула, расположенного по уступам крутых скалистых высот, на то, что каждая сакля представляла собой укрепление, противостоящее даже полевой артиллерии, двинул на штурм войска после непродолжительной артиллерийской подготовки.
Стремительный переход русских в наступление не дал Шамилю времени не только укрепиться в занятой местности, но и развить восстание. Не обращая внимания на положение аула Кутиши, амфитеатром поднимавшегося в гору по крутому спуску, труднодоступного для наступающих, где каждая сакля представляла неприступную крепость, на узкие переулки, в упор простреливавшиеся из амбразур и дверей каждого дома, Бебутов повел войска на штурм аула. В нем, кроме жителей, у Шамиля было до трех тысяч бойцов с двумя орудиями.
В наступлении особенно проявили себя драгуны, которые в карьер бросились в атаку, несясь по узким переулкам в один конь, сея панику. Блистательная атака совершилась с такой быстротой, что сам Шамиль едва успел уйти из сакли, в которой он сидел на ковре, очевидно не рассчитывая так быстро покинуть Кутиши, и вспрыгнуть на коня. Большой тулуп, в котором он сидел, секира ездившего за ним палача и одно из двух орудий остались русским.
Отряд Шамиля, доходивший при начале дела до 20 тысяч человек, обратился в бегство. Трофеями русских были одно горное орудие единорог, захваченный Шамилем у русских во время Даргинской экспедиции, 21 зарядный ящик с боевыми зарядами, множество значков. При этом Шамиль потерял 1200 убитыми и ранеными, 300 пленными. Понеся большие потери, имам бежал, и его мечты на восстание в Акуше оказались нереализованными. Потери отряда Бебутова составили около 100 человек убитых и раненых.
Сторонники Шамиля отступали по разным направлениям, спасаясь от полного разгрома. Один из отрядов направился к деревне Кунцы, однако жители, узнавшие о победе русских, не только не пустили к себе беглецов, а стали их преследовать и отбили всех пленных цудахарских, ходжалмахинских жителей, а также скот, угнанный мюридами.
А акушинцы благодарили Аллаха за то, что не успели поддержать Шамиля, восстать против русских, и могли уверять всех в своей покорности русскому царю. Кутишинцы значительно пострадали как от реквизиций отрядов Шамиля, так и от русских. Следы этого долго были видны в виде разоренных саклей. Аул в значительной мере обезлюдел, так как часть жителей погибли, многие выехали в другие места, некоторые переселились на плоскость под прикрытием русских войск.
Победа под Кутишами вызвала восхищение в Петербурге, и там часто стала произноситься фамилия князя Бебутова.
Генерал Бебутов в рапорте гланокомандующему корпусом князю Воронцову особо выделил заслуги командного состава отряда: генерал-майора князя Кудашева, командовавшего пехотой, начальника кавалерии подполковника Грузинского полка князя Орбелиани первого, командира Апшеронского пехотного полка полковника князя Орбелиани второго, обер-квартирмейстера отряда подполковника Генерального штаба Кангера, начальника артиллерии отряда капитана Лагоду. В заключение своего рапорта начальству он писал: «Все офицеры и нижние чины свято исполнили долг присяги и преданности престолу».
После получения рапорта генерал-лейтенанта Бебутова о боевых действиях в районе Кутишей М.С. Воронцов писал В.И. Бебутову: «Нельзя довольно похвалить решительность и скорость вашей атаки 16 числа. Успех был полный и такой, как всегда ожидать должно, когда мы прямо и без остановки идем на неприятеля, на рукопашный бой. Радуюсь душевно, что славное дело досталось на вашу участь. Пришлите поскорее представление об отличившихся, чтобы скорее можно было выпросить для них должное награждение. Весьма хорошо, что драгуны так блистательно и полезно начали свою службу в новом их распоряжении, это еще более ободрит прекрасный этот полк и достойного его начальника и будет иметь сильное действие в пользу регулярной кавалерии, на все племена, мирные и немирные в нашем соседстве».
Этой победой было достигнуто главное: по существу, предотвращено разрастание восстания, на что так рассчитывал Шамиль, начиная в 1846 г. военные действия в этой части Дагестана.
Главнокомандующий корпусом князь Воронцов в донесении военному министру князю Чернышову, оценивая действия Бебутова, писал: «Со своей стороны мне остается повторить и подтвердить справедливыми похвалы храбрым и неутомимым войскам Дегестанского отряда и всем начальникам оных. Считаю долгом в особенности просить в. с. донести до Высочайшего сведения Г.