3 марта утром в Ахалцихе услышали слабый гул пушек со стороны Боржома. В крепости предполагали, что отбивается Ацхур, и потому день начинался обычной перестрелкой. Когда стемнело и наступила ночь, в крепости ожидали штурма. Неожиданно у ворот со стороны реки кто-то крикнул: «Турки бегут!» Ему тотчас подали веревку и втащили в крепость. Это был еврей, который сообщил, что Ахмет-паша получил известие о поражении своего брата Авди-бека в Боржомском ущелье, который бежал в Аджары, что Бурцев идет форсированным маршем к Ахалциху. Ахмет-паша, якобы не ожидая развязки, сел на коня и, не сделав распоряжений, ускакал в свои владения.
На рассвете 4 марта в турецком стане было замечено необыкновенное смятение. Из крепости был открыт сильный артиллерийский и ружейный огонь. Неприятельские толпы теснились в улицах, и бегство вскоре сделалось общее. Часть гарнизона произвела вылазку, тем самым увеличив беспорядок в их отступлении. Ахмет-бек пытался собственным примером остановить бегущих, но войска не слушались его приказаний, спасая награбленную добычу.
К утру батальон Ширванского полка сделал вылазку и, рассеяв прикрытие батареи, взял два знамени и отбил оба орудия. Сам Ахмет-паша, оставаясь в городе, пытался восстановить порядок в бегущих толпах. Но аджарцы, бегущие с награбленной добычей, не внимали его призывам. Только в двух верстах от города у реки ему удалось расположить за камнями человек триста лучших из собственного конвоя, два орудия, чтобы задержать преследование и дать возможность спасти остальную артиллерию. Но ширванцы рассеяли стрелков и захватили оба орудия. Все шесть орудий, бывших при войсках Ахмет-бека, остались на месте.
В городе слышался беспорядочный шум – то были ссоры за добычу. Из крепости открыли сильный огонь наудачу; снаряды ложились в темноте, поражая без разбора толпы, увеличивая общее смятение. Часть турок, оставшись в городе, запершись в домах, отказались сдаться. Ширванцы часть из них уничтожили, другие погибли в огне сожженных строений. В три часа дня город был очищен от неприятеля.
За короткое время многочисленное полчище неприятельское рассеялось в горах, потеряв 4 тысячи убитыми и ранеными. Город был очищен, и защитники захватили 4 пушки и 2 знамени.
В это время в Ахалцих вступил отряд полковника Бурцева, а через три дня стали подходить и войска Муравьева. После прибытия в Ахалцих генерал Муравьев встретился с князем Бебутовым, как со старым другом. Генерал Паскевич расценил нападение турок на Ахалцих как фарс, основанный на случайной удаче. После того как войска были отбиты от крепости, он возвратил отряд генерала Муравьева и приказал распустить войска на квартиры. Генерал Паскевич предусматривал весной начать планомерные военные действия против турок.
За время осады гарнизон потерял 5 офицеров и 76 нижних чинов убитыми и ранеными. Из крепости выпущено было 8,5 тысячи пушечных и 73 тысячи ружейных зарядов и переброшено за стены 1350 ручных гранат. Трофеи русских состояли из двух знамен и шести орудий.
Защита Ахалциха была одним из выдающихся военных подвигов Ахалцихского гарнизона, возглавляемого генералом Бебутовым. Генерал Паскевич, отдавая должную справедливость мужеству гарнизона, благодарил его приказом по корпусу 18 марта 1829 г.: «Защитники Ахалциха! Среди суровой зимы огромные неприятельские силы облегли крепость, храбрости вашей вверенную. Подражая примеру, вами самими указанному, они мнили, что достаточно одного приступа, чтобы овладеть Ахалцихом. Но ваш отпор явил различие между русским войском и разъяренными толпами турок. Ваше единодушие, неусыпность и мужество, сказываемые в течение двенадцати дней, заменили твердость крепостных стен и были причиной поражения неприятеля. Искренне благодарю вас, храбрые воины! Нынешний подвиг достоин вас. Вы доказали, что умеете побеждать в поле, умеете брать крепости и умеете оборонять их».
За умелое и доблестное командование войсками при защите Ахалциха генерал-майор Василий Осипович Бебутов был награжден орденом Святой Анны 1-й степени. А его имя получило известность в рядах русской армии.
Хотя Ахалцих и был освобожден, однако опасность со стороны Турции не уменьшилась. Неприятель, собирая силы, готовился к новому нападению. Обстановка осложнялась тем, что в Ахалцихском гарнизоне свирепствовала чума.
Граф Паскевич видел, что, по малочисленности войск, ему нельзя с равным успехом действовать на всех направлениях. В то же время он понимал, что главная опасность угрожает со стороны Карса, и для этого старался здесь соединить свои силы, не страшась за правый и левый фланги, где неприятель не мог приобрести важных выгод. С этой целью он приказал: генерал-майору Панкратьеву оставить в крепостях Баязетского пашалыка только 4 батальона, один казачий полк и 12 орудий, а с прочими войсками, там находившимися, с 3 батальонами, казачьим полком и 12 орудиями, перейти Арпачай и занять позицию при селении Агузюм. В Карском пашалыке для защиты Армянской области для прикрытия границ со стороны Гумров полковнику Бурцеву с 800 человек пехоты, казачьим полком, милицией и 8 орудиями следовало стать у Ацкура и помочь Ахалциху, в случае новых угроз крепости, действуя против неприязненных горных жителей пашалыка. Генерал-майору Гессе с отрядом в 2 тысячи человек предписывалось охранять границы Гурии, Мингрелии и Имеретии. Паскевич просил новороссийского и бессарабского военного губернатора графа Воронцова и адмирала Грейга срочно выслать три маршевых батальона, назначенных из России для подкрепления действий на северо-восточных берегах Черного моря. Деятельность и предусмотрительность Паскевича заменяли недостаток войск. К тому же сераскир медлил с нападением, русские отряды становились на линию действий, а рвение персиян в сношениях с Оттоманской Портой тем временем ослабевало.
В конце апреля 1829 г., когда дороги сделались удобными для прохода войск, Паскевич двинул их из Грузии к турецкой границе. Устранив опасения со стороны Персии и обеспечив внутреннее спокойствие за Кавказом, генерал Паскевич в мае лично принял начальство над войсками, предначенными против турок. 19 мая он прибыл под Ахалкалаки, а 24-го вместе с отрядом Муравьева перешел к Ардагану. Здесь со своим резервом он находился в центре занимаемой русскими войсками территории, почти в равном расстоянии от Карса и Ахалциха. Главные силы неприятеля сосредоточивались на Саганлуге. Один лагерь из 20 тысяч человек, под командованием Гакки-паши, стоял в 50 верстах от Карса, по Арзерумской дороге. За ним приближался сераскир с 30-тысячным корпусом. Турецкие отряды прорывались для грабежей в Карский пашалык. Начальник штаба сераскира с 15-тысячным отрядом и 20 орудиями, находясь в горах Шаутетского санджака, ждал удобного случая для нападения на Ахалцих, стараясь увеличить свои войска новыми наборами.
Эти приготовления и неизвестность, куда именно неприятель направит свое первое и решительное нападение, вынудили Паскевича разделить свой резерв. Но чтобы скрыть это,