– Вы знаете, какая награда мне нужна, – тихо сказала я.
– Догадываюсь, – лаконично исправил меня Максимилиан. – Но пока мне некогда этим заниматься. И ты это прекрасно понимаешь. Еще раз говорю, что как только расследование будет завершено – я немедленно выслушаю обстоятельства смерти твоей матери.
Как я ни старалась сохранять хладнокровие, но все-таки не выдержала и вздрогнула.
Откуда он узнал, что мне нужно как раз это?
– Забыла, что я заглянул в твои мысли сразу после ритуала в кабинете Доминика? – напомнил лорд Детрейн. – Но, впрочем, замнем тему до более удобного момента. А теперь говори. Что тебе сказал погибший мэтр Хайлин? Надеюсь, тебе хватило ума не выкладывать все Дагмеру.
– Хватило, – подтвердила я, и Максимилиан немедленно воссиял радостной улыбкой.
– Молодец, девочка моя, – похвалил искренне.
Отступил на шаг от моего кресла и едва заметно кивнул, призывая меня продолжать.
– В общем-то, основное вы уже слышали, – послушно начала я. – Мэтр действительно был жутко перепуган и еще не осознавал, что умер. Боялся он некоего человека. Но, что любопытно, сказал, якобы с этим человеком его познакомила Эмилия. Этот человек был ее постоянным спутником при визитах в лавку.
Мои слова стали сюрпризом для Максимилиана. Он не удержался и с протяжным свистом втянул в себя воздух через плотно сжатые зубы. Я немедленно замолчала, глядя на него.
– Дальше, дальше! – нетерпеливо подстегнул меня лорд.
– Мэтр обмолвился, однако, что Эмилия жутко боялась этого типа. Боялась – но все-таки вела с ним некие дела. Сам Хайлин делал для него какие-то микстуры. И если бы об этом стало известно – то его лишили бы лицензии целителя.
– Любопытно, – почти не разжимая губ, обронил Максимилиан.
Неторопливо прошелся по комнате, сложив за спиной руки. Затем остановился около письменного стола, где оставил недопитый бокал с бренди. И сделал еще один глоток. Теперь гораздо больший, чем предыдущий.
Я нервно заерзала в кресле. Была еще одна вещь, которую я хотела сказать Максимилиану. Но как-то робела заговорить. Так и кажется, что я в присутствии высших лордов должна сидеть как можно тише и по возможности не привлекать к себе внимания.
– Говори, – не глядя на меня, приказал Максимилиан. – Чувствую ведь, как тебя изнутри распирает. И, Хельга. Мне действительно не нравится, что ты так боишься в моем присутствии лишний раз голос подать. Я не кусаюсь. – Замялся на мгновение, после чего добавил ехидно: – Точнее, кусаюсь, но только в определенные моменты интимной близости.
Краска смущения привычно ударила мне в лицо. Но, кажется, я уже начала привыкать ко столь своеобразной манере темного лорда общаться. Хорошо хоть в этот раз Максимилиан удержался от очередного напоминания о том, что мне подобное пережить не грозит. А то с него бы сталось.
– Спасибо, – сухо поблагодарила я. Тут же продолжила, торопясь воспользоваться любезным разрешением: – Вы ведь в курсе, что я видела Доминика, когда он ворвался в зал магических перемещений. И знаете, что он тогда делал?
– Кричал от ужаса? – с сарказмом предположил Максимилиан.
Обернулся ко мне и раздражающе ухмыльнулся. Но в глубине его светлых глаз промелькнул нескрываемый интерес.
– Первым делом он сорвал с пальцев все свои перстни, – проговорила я, не отреагировав на неуместную шутку. – И служащая портала приняла их под опись. Вы понимаете?
Максимилиан так выразительно сдвинул брови, что стало понятно – не понимает.
– Доминик был разорен, – послушно пояснила я. – Он балансировал на грани краха. О чем, собственно, мы с вами сегодня узнали. Откуда у него такое? Откуда перстни? Откуда драгоценности?
Лорд Детрейн переменился в лице.
– У Доминика были драгоценности при себе? – спросил сдавленно.
– Да, были, – подтвердила я. – Я своими глаза видела, как он эти перстни с пальцев стаскивал и кидал их в служащих зала перемещения. Никогда в жизни не видела настолько крупных бриллиантов. Откуда они взялись?
– Действительно, откуда?
Максимилиан привычным движением руки подозвал графин со столика с напитками, плеснул себе в опустевший бокал и щедро отпил еще.
– Любопытно, а Дагмер в курсе? – пробормотал себе под нос. – А впрочем, о чем это я? Конечно, в курсе. Его люди вчера до позднего вечера допрашивали всех, кто был в зале магических перемещений. И не сказал мне ничего. Вот ведь… паршивец!
И со злостью саданул кулаком по спинке ближайшего кресла. Да с такой силой, что едва не опрокинул его.
– А как соловьем пел, мол, давай работать вместе, – проворчал напоследок. – Нет уж, Даг. Знаю я тебя. Все равно из кожи вон выпрыгнешь, лишь бы самому убийцу найти. Но у меня есть козырь, которого нет у тебя.
Многозначительно глянул на меня.
«Козырь», конечно, звучит лучше, чем «полезное приобретение». Но мне такое определение все равно пришлось не по нраву. Правда, попробуй высказать это в лицо темному лорду. Наверняка лишь посмеется. Мол, не наглей, деточка. Лучше поблагодари, что не оскорбляю и веду себя более-менее вежливо.
– А еще лорд Гессен сказал, что Доминик недавно оплатил все свои карточные долги, – добавила я. – Получается, он нашел какой-то способ заполучить деньги и без аннуляции завещания. Вам не кажется это подозрительным?
– Еще как кажется, – мрачно подтвердил Максимилиан.
– Что, если ему заплатила Эмилия? – осмелилась я на самый очевидный вывод.
Увы, для Максимилиана он оказался не столь очевидным, как для меня. Потому что он удивленно приподнял бровь.
– Она отправила ему письмо, – напомнила я. – И была крайне любезна в нем. Я думаю, Доминик догадался о том, что Ривер – его сын. Недаром он искал адвоката по семейным делам. Он вполне мог припугнуть Эмилию, что давняя интрижка станет достоянием общества. И она решила от него откупиться.
– Хм-м…
Максимилиан в один глоток допил бренди. Замер, обдумывая мои слова.
– А вдовушка-то не так проста и невинна, как кажется, – прошептал себе под нос. – К убийству целителя она тоже имеет какое-то отношение, раз отправила нас к нему. Но если мэтр Хайлин был ее сообщником, и она решила от него избавиться – то какого демона дала нам адрес лавки? Ничего не понимаю!
На эти вопросы у меня пока не было ответа. Поэтому я лишь неопределенно пожала плечами.
– Значит, завтра мы отправимся к лорду Гессену? – поинтересовалась я без особого воодушевления.
Буду откровенной: не нравятся мне эти разговоры с душами покойных. Слишком много сил это отнимает. И слишком тоскливо и гадко потом