– Нет. – Максимилиан покачал головой. – У каждого человека есть свой предел терпения. У меня он наступил после истории с изменой Эстер. Хотя, опять-таки повторюсь, сейчас я даже рад, что избавился от тех отношений. У Дагмера – после шантажа. Да, он выкупил закладные. Даже дал Доминику сколько-то там денег взамен злополучных магиснимков. Но после этого настоятельно посоветовал ему больше никогда не искать с ним встречи. Хотя ссорой это назвать тяжело.
Я понятливо хмыкнула.
Да уж. Чем больше я узнаю о Доминике, его образе жизни, привычках и характере – тем очевиднее то, что врагов у него было с избытком. Раз уж он лучших друзей умудрился настроить против себя, то с остальными наверняка поступал еще хуже.
– Думаю, очень многие хотели убить Доминика, – пробурчала я себе под нос.
Максимилиан в ответ издал короткий сухой смешок, и не подумав возразить мне.
– Эх, – тоскливо протянул он. – Видимо, придется все-таки наведаться в любимый кабак Доминика. Возможно, там кто-нибудь что-нибудь слышал или знает. Но уверен, что Дагмер там уже побывал. А стало быть, всех распугал. Наверняка теперь из тамошних завсегдатаев и калеными клещами ничего не вытянешь.
– А с Домиником напрямую вы не желаете пообщаться? – спросила я, силясь не поморщиться при этом.
Что скрывать очевидное, не нравилась мне эта идея. Очень не нравилась. Но я сама предложила Максимилиану проститься с другом таким образом. И потом. Кому, как не убитому, знать, кто имел на него самый большой зуб.
– Желаю, но не сейчас, – коротко ответил Максимилиан. – Уверен, что люди Дагмера в той подворотне до сих пор каждый камушек изучают. Если сейчас туда заявиться – то нам все равно не дадут призвать душу Доминика. А еще множество ненужных вопросов возникнет. Если честно, я бы не хотел, чтобы Дагмер догадался о твоем даре. Кто знает, на что он пойдет, лишь бы заполучить человека со столь ценными и редкими способностями.
Своя правда в словах лорда имелась. Я вспомнила Дагмера Гессена. Его жесткое волевое лицо, ледяной взгляд… Пожалуй, с Максимилианом иметь дело намного приятнее.
В кабинете после этого наступила тишина. Лорд Детрейн полностью углубился в какие-то свои размышления, вновь принявшись легонько постукивать подушечками пальцев по столу. А я вернулась к разглядыванию злополучного письма.
Я была уверена, что не Эстер его написала. Предположим, из-за интрижки с ней Доминика вычеркнули из завещания. Но как бы Эстер могла помочь ему вернуть наследство? Никак. Однако на ум приходит только одна женщина, которая имеет к тому давнему делу прямое отношение. А именно – мачеха Доминика.
Я потрясенно ахнула, когда последний кусочек головоломки встал на свое место.
Ну конечно же! Не Эстер Гессен! Эмилия Клейд! То-то буква «Г» в подписи меня так насторожила с самого начала. Это же «К»! Просто с хитрой завитушкой.
– Хельга? – вопросительно протянул Максимилиан. – Что с тобой? Что такого необычного ты увидела в этом письме? Я его уже наизусть знаю.
Подтянул к себе бумагу, вновь пробежал ее быстрым взглядом и посмотрел на меня, выжидающе приподняв бровь.
– Эмилия Клейд! – воскликнула я.
Максимилиан еще выше вскинул брови, явно не понимая причин моего радостного оживления.
– Причем тут мачеха Доминика? – поинтересовался негромко.
– Посмотрите внимательно на подпись, – затараторила я. – Разве не очевидно, что это «К»? И именно Эмилия имеет наипрямейшее отношение к наследству Доминика, раз тот, как вы говорите, был вычеркнут из завещания отцом по ее настоянию. Представьте, что письмо отправила она, и перечитайте его. Тогда все логично складывается, не так ли?
– Я сильно сомневаюсь, что Эмилия стала бы скучать по Доминику, – скептически проговорил Максимилиан. – И уж тем более она бы не позвала его в гости. При жизни лорда Арчибальда эта парочка друг друга терпеть не могла.
– Но Эмилия всего на пару лет старше Доминика, – напомнила я. – А ваш друг, как вы сами сказали, был очень обаятельным мужчиной, который не испытывал недостатка в женском внимании. К тому же, как говорится, от ненависти до любви один шаг. Между ними вполне могли быть отношения, которые они скрывали от окружающих.
Максимилиан поморщился, недовольный той скоростью, с которой я делала выводы. Открыл было рот, желая продолжить спор. Да так и замер.
Его глаза тревожно потемнели, кадык судорожно дернулся, как будто в последний момент он проглотил какое-то ругательство. И после короткой паузы он медленно сфокусировал на мне взгляд.
– Хельга, да ты просто умничка! – выдохнул с восторгом. – Я тебя сейчас расцелую!
Я тут же зарумянилась от смущения, естественно, немедленно вспомнив наш недавний поцелуй. Если честно, я бы, наверное, даже не отказалась от повторения. Потому что мне… понравилось.
Но я бы сквозь землю провалилась или умерла бы на месте от стыда, если бы призналась в таком. Поэтому предпочла промолчать. Как и обычно, впрочем.
Максимилиан внезапно хихикнул, и я удивленно покосилась на него. Смутилась еще сильнее, перехватив его смеющийся взгляд.
– Краснеешь, к слову, ты совершенно очаровательно, – промурлыкал он. – Так и хочется сделать все, лишь бы полюбоваться на твой румянец лишний раз. Но, кажется, я тебе об этом уже говорил. И даже не один раз.
А вот теперь я еще и растерялась, потому что не поняла, что лорд имеет в виду. Но пояснять свои в высшей степени загадочные слова он не стал. Вместо этого встал и коротко обронил:
– Едем к Эмилии!
Глава пятая
И опять карета увозила нас в лабиринт узких извилистых улочек Индермейна.
После обеда распогодилось. Солнце то и дело показывалось в разрывах облаков. Было тепло и душно. Так душно, что я осмелилась расстегнуть пару верхних пуговок у жакета.
Карета бойко катила по мостовой, разбрызгивая по сторонам лужи от недавнего дождя. Максимилиан сидел напротив меня, вновь о чем-то задумавшись.
– Наверное, дорога займет много времени? – не выдержав, все-таки спросила я.
– С чего ты решила? – фыркнул Максимилиан.
– А разве леди Эмилия не живет в загородном поместье? – пояснила я. – Вы же сказали, что…
– Хельга, милая моя, ты начинаешь пугать меня, – вдруг перебил меня Максимилиан. – Ты с такой скрупулезной точностью подмечаешь все, что было сказано в твоем присутствии, что поневоле становится не по себе. Обычно девушки… э-э… более рассеянны и, скажем так, сосредоточены на себе.
– Простит…
Я хотела привычно извиниться, но вовремя передумала, заметив, каким ярким и безжалостным огнем полыхнули глаза Максимилиана. И впрямь. Он ведь уже дважды предупреждал меня, что не стоит за все подряд просить прощения.
– Я ведь