– Как это? – спросила я.
– Ну, ловушки, которые сделал я, не парализуют претов, а заставляют их дезориентироваться в пространстве. А волна, которую используют на Тете наоборот, парализует их, не даёт им возможность двигаться. Я ещё не совсем разобрался как это работает, – он досадно хмыкнул, – но я напросился в инженерный отдел, где я смогу понять, как работает волна и, возможно, у меня получится объединить свою разработку с их.
– Это звучит… впечатляюще, – сказала я, искренне восхищаясь его энтузиазмом. – Остин, если у тебя получится это сделать, ты ведь можешь создать что-то невероятное.
– Я надеюсь, – он пожал плечами, улыбаясь. – Но пока это всё в стадии экспериментов. Если честно, мне не хватает разных компонентов, которые я задействовал в своих ловушках, чтобы собрать полноценный прототип. У них, конечно, есть оборудование и разные детали, но, как всегда, что-то идёт не так, как мы этого хотим.
Я понимающе кивнула.
– Если тебе что-то нужно, скажи, – предложила я. – Может быть, мы сможем найти это во время следующей вылазки?
Остин усмехнулся. Его взгляд был одновременно тёплым и слегка обеспокоенным.
– Если хочешь мне помочь, просто постарайся возвращаться живой, ладно?
Его слова, как ни странно, вызвали у меня улыбку.
– Договорились, – ответила я, но почувствовала, как на губах улыбка дрогнула, теряя свою естественность.
На мгновение я замялась, но всё же решилась задать вопрос, который сидел у меня в голове, как назойливая мысль, не дающая покоя:
– Остин… Я хотела спросить кое-что.
Он приподнял брови, ожидая продолжения, но при этом я заметила, как его плечи чуть напряглись, будто он заранее готовился к неприятному разговору.
– Почему ни родители, ни ты… не оказались в бункере, перед началом катастрофы?
Казалось, этот вопрос застал его врасплох. Его лицо напряглось, он шумно выдохнул, провёл рукой по подбородку, потёр переносицу – его привычный жест, когда он не знал, с чего начать.
– Мэд… – начал он. – Это сложно объяснить.
Он замолчал, на мгновение отведя взгляд, словно прокручивая в голове события тех лет. В его глазах мелькнуло что-то, похожее на боль, но он быстро спрятал это под привычной маской сдержанности.
– Остин… – тихо повторила я, не желая давить, но понимая, что, если я не спрошу сейчас, то, возможно, никогда не услышу ответа.
Он шумно выдохнул, сцепил пальцы в замок и посмотрел на меня долгим, внимательным взглядом.
– Ладно, – наконец сказал он, его голос прозвучал чуть ниже обычного. – Думаю, ты имеешь право знать.
Я почувствовала, как сердце гулко ударилось о рёбра. Я напряглась, ожидая того, что он собирался сказать.
– Мы с твоим отцом… – он на секунду запнулся, будто подбирая нужные слова. – Мы знали, что происходит в этих бункерах. Знали много, но недостаточно.
Я нахмурилась.
– Что ты имеешь в виду?
Остин снова потёр переносицу, и в этом движении чувствовалась усталость, застарелая и глубокая, как след давнего шрама.
– Твой отец… – он посмотрел на меня тяжёлым взглядом. – Он выяснил, что правительство что-то замышляло с этим проклятым астероидом. Задолго до того, как его попытались уничтожить, туда уже отправляли экспедицию. Они собирали образцы, исследовали. И именно тогда нашли вирус. Они знали о нём до того, как Хейзл упал на Землю. Они пытались уничтожить астероид. Или, по крайней мере, часть из них пыталась. Но в правительстве были люди, которым конец света был выгоден. Люди, обладающие властью и ресурсами, которые видели в этом… возможность.
Я почувствовала, как холод прокатился внутрь, цепляясь за рёбра.
– Возможность? – тихо переспросила я.
– Возможность создать новый мир, – ответил он. – Перенаселение, нехватка ресурсов, война за чистую воду, землю… К сожалению, теми людьми оказались именно те, кто строил бункеры и составлял списки. Поэтому всё пошло по плохому сценарию. Эта информация была засекречена, но преты появились ещё до катастрофы. Образцы привезли в Индию и именно там начали проводить все исследования и эксперименты с животными и людьми. Они успели сделать очень многое с этим вирусом… Всё было под контролем до момента столкновения, когда люди уже совсем отчаялись, когда всё переросло в беспорядки не только среди гражданских, но и среди политиков и военных. Из-за разгоревшегося конфликта, лаборатория была разрушена и именно в Индии началось первое массовое заражение. Но, осколок просто ускорил этот процесс по всему миру. Вирус быстро распространялся через воду, а выжившие, потрясённые тем, что на них и так обрушился голод и холод, не имели возможности даже понять, что происходит.
Остин замолчал, позволив словам раствориться в воздухе. Я сидела, словно пригвождённая к месту, чувствуя, как внутри всё переворачивается. Страх, злость, горечь – всё смешалось в гремучую смесь, оседающую тяжёлым грузом в груди
– Это все подробности, что я знаю, Мэд, – наконец сказал Остин. – Твой отец и я… Мы отказались идти в бункеры, потому что боялись. Не только за себя, но и за тебя. Эти бункеры – ловушка, созданная людьми, которые привыкли распоряжаться чужими жизнями, словно это просто цифры в отчётах. Мы поняли это слишком поздно. Лучше было рискнуть и остаться там, снаружи, чем оказаться в логове тех, кто без колебаний стирает неугодных. Мы верили, что у нас больше шансов выжить на поверхности.
Он усмехнулся, но в этом не было ни капли радости. Только усталость. Только сожаление.
Я закрыла глаза, пытаясь переварить услышанное. Всё, что казалось незыблемым, рушилось, обнажая зияющую пустоту.
– А как же… – я хотела спросить, но Остин перебил, словно уже знал, о чём я думала.
– Не думаю, что Маркус, Тео и Айкер имеют отношение к тому, что происходило и продолжает происходить, – он провёл рукой по лицу, устало вздохнул. – Скорее, они борются с системой, которую выстроили те ублюдки из правительства.
Я медленно перевела дыхание, пытаясь удержаться на грани между разумом и нахлынувшими эмоциями. Слова Остина казались нереальными, словно вырванными из чужой жизни, из сценария антиутопического фильма, который никто из нас не выбирал смотреть.
– Значит, ты думаешь, что они… – я замялась, подбирая слова, – что Маркус, Тео, Айкер… они не заодно с теми… людьми?
Остин медленно кивнул.
– Они военные, Мэд. Но не такие, как те, кто стоит у власти. Они вышли из-под контроля, как когда-то я и твой отец. Они знают слишком много, но точно не всё. Я уверен, что они воюют против этой системы и против корпорации. И то, как они действуют, говорит само за себя. Но, возможно, они даже не догадываются,