Она отвернулась и ускорила шаг, оставив меня поразмыслить над этим вопросом.
Ответа у меня не было.
Между нами воцарилось молчание, но в нем не было неловкости – оно было дружелюбным и задумчивым. Быть может, это и значит иметь друга? Того, с кем можно поговорить, кто будет давать неожиданные ответы и заставлять тебя думать? Того, кому ты небезразличен, кто готов тратить время на копание в тебе?
Подъезжая к рощице, я оглядывалась вокруг. Когда я приехала на «Ребел блю», уже стояла весна, но земля тут и там была еще покрыта снегом. Теперь же все вокруг росло и цвело, и прекрасные сосны, словно мачты, гордо вздымали зеленые вершины к небесам.
Ехать на лошади оказалось совсем не так страшно, как я думала – быть может, потому, что всю работу за меня выполняли Фантазия и Эмми. Мне оставалось только сидеть и не падать. Однако я поняла, что, пожалуй – не сегодня, но когда-нибудь, – попробую научиться ездить верхом самостоятельно.
– Ада, – заговорила Эмми, немного помолчав, – пожалуйста, не пойми меня неправильно, но у меня к тебе одна просьба.
– Какая? – настороженно спросила я.
– Очень прошу, не пойми меня неправильно! Вы с Уэстом взрослые люди, и я терпеть не могу лезть в чужие дела, но… – Она шумно вздохнула. – Если Уэст для тебя – лишь остановка на пути, не веди себя с ним так, будто он твоя конечная станция. Боюсь, от такого удара он не оправится.
На меня она не смотрела – и не видела, что я кивнула в ответ.
Я, наверное, тоже от этого не оправлюсь.
25. Уэст
Прошлой ночью Ада уснула в моей постели. Обычно, засыпая, она меня отпихивает – Ада из тех, кто ценит личное пространство; но, чем ближе рассвет, тем теснее прижимается ко мне, и, проснувшись, я обнаруживаю, что она свернулась клубочком у меня под боком, словно малютка-коала.
Вчера она вернулась в Большой дом уже после десяти, а в постель ко мне забралась в половине двенадцатого. Прежде Ада больше времени проводила в своей спальне, но в последнюю неделю ночевала у меня каждую ночь.
А мне все было мало!
Я почувствовал, как она ворочается, просыпаясь. Вставала Ада рано, хоть и позже меня – жизнь, проведенная на ранчо, приучает к суперранним подъемам. Я открыл глаза еще в половине пятого – и почти час ожидал ее пробуждения.
Но что за беда? Ведь я уже не сомневался, что ждал Аду всю жизнь.
Я притянул ее к себе еще теснее и начал целовать куда придется – в шею, в лоб, в татуированные цветы. Ада не открывала глаз, но я видел, что она с трудом сдерживает улыбку.
– Я знаю, что ты проснулась! – сказал я, запечатлев на ее шее еще один поцелуй.
– Не знаешь, – пробормотала она. – Может, я хочу еще поспать?
– Милая, как можно спать в такое прекрасное утро? Ты знаешь, что сегодня День Райдеров? День Райдеров – это наша семейная традиция. Один из главных праздников в календаре ранчо «Ребел блю». Каждый год его отмечаем.
Ада широко раскрыла глаза.
– День Райдеров? А это еще что такое?
– День знакомства моих родителей, – объяснил я. – День, когда мама въехала в город на ржавом «фольксваген-кабриолете», от которого на ходу отлетали гайки, и папа бросился ее спасать, а мама послала его куда подальше.
На последних словах у Ады заблестели глаза.
– Они правда так познакомились? – спросила она.
– Ну да. И поженились в тот же день, ровно через год – под тем дубом, что ты видишь каждый раз, когда выходишь через заднюю дверь.
– Прямо как в кино! – заметила Ада, уютно сворачиваясь у меня под боком. – И как вы отмечаете День Райдеров?
– В основном едим, – признался я. – По большим праздникам – в Рождество, на День благодарения – папа всегда дает рабочим выходной, так что в эти дни все на ранчо делаем мы сами. А в День Райдеров наслаждаемся бездельем.
– А День Райдеров – только для Райдеров? – спросила она.
Я покачал головой.
– Это праздник нашей семьи, но в семью входят не только те, кто в ней родился, – объяснил я, повторяя слова отца. – Так что приедут Тедди и Хэнк, ее отец. Может прийти Кэм – но, видимо, без жениха, его мы вообще еще не видели. Дасти сейчас дома, так что в какой-то момент подъедет и он вместе с Эгги.
– Ты хочешь, чтобы и я праздновала с вами? – спросила она.
Перекатившись на живот, я придавил ее своим телом, схватил за руки и прижал их над головой.
– Очень хочу, – ответил я. – Пожалуйста!
– Ну… – выдохнула она, – раз ты так вежливо просишь…
Я наклонился к ней и поцеловал. Медленно. Тщательно. Она закинула одну ногу мне на пояс и прикусила за нижнюю губу.
Ох, блин!
Я целовал ее все жестче, а руки отпустил, чтобы своими руками свободно блуждать по ее телу – безумному телу, воплощению всех моих эротических фантазий. Она пробежала пальцами по моей спине, а затем нырнула под резинку трусов.
– Ада! – прорычал я, не отрываясь от ее губ.
Она по-девчачьи захихикала – и от этого звука, созданного будто специально для меня, мой член вскочил, словно солдат на побудке.
– Ада, не начинай того, чего не сможешь закончить!
– Поверь мне, – ответила она, – кончить я смогу!
Проверить это смелое утверждение на практике я не успел – зажужжал телефон. Я взглянул на тумбочку. Звонили Аде. Я потянулся за телефоном, взял и протянул ей.
– Кто это тебе звонит в такую рань? – спросил я.
– Эван, наверное, – ответила она.
Эван дорабатывал на месте последнюю неделю, и я догадывался, что им есть о чем поговорить.
Ада взглянула на экран – и я увидел, как вся кровь отхлынула от ее лица.
– Это… не может быть! – пробормотала она. Мне показалось, что Ада не собиралась говорить это вслух – само вырвалось.
– В чем дело? – Кто бы это ни был – такая реакция моей девушки на телефонный звонок мне совсем не понравилась. За несколько секунд из нее как будто всю кровь выкачали.
Ада не отвечала. Просто держала телефон в руке и смотрела на экран. Заговорила, только когда он перестал звонить.
– Это мой бывший муж, – объяснила она шепотом.
«Чтоб его черти унесли!» – мысленно добавил я.
– Вы с ним общаетесь? – спросил я.
Не потому, что это меня беспокоило – я чувствовал себя вполне уверенно