– Повтори мое имя! – потребовал он.
– Уэст! – повторила я.
Я твердила его имя, как молитву – а он все быстрее, все яростнее двигал бедрами. Я закрыла глаза, уже готовая снова рассыпаться на миллион искр. Но он крепко взял меня за подбородок.
– Открой глаза, Ада! Никто не придет, никто нас не застанет. А от меня бежать не нужно. Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, когда мы кончим вместе.
Я повиновалась – и теперь смотрела только на Уэста. Он выглядел безумным, казалось, он одержим, но одержим каким-то светлым духом. Никогда еще я не видела его таким – диким, яростным, самозабвенным; но, быть может, такой Уэстон Райдер нравился мне больше всех прочих.
В основании позвоночника росло знакомое давление. Видя, что я близка к оргазму, Уэст начал наращивать темп.
– Я чувствую, ты уже вот-вот… – шептал он. – Черт, я это чувствую!
Я стонала все громче, он тоже. Оба мы наперегонки мчались к краю обрыва в отчаянной жажде взлететь. Уэст начал меня целовать – яростно, грубо, – и, когда укусил за нижнюю губу, это свершилось. Все тело свела сладкая судорога, поджались пальцы на ногах. Мои стоны переросли в крики – а Уэст принялся вбиваться в меня все жестче, все быстрее, торопясь достичь финишной черты, чтобы кончить со мной вместе.
– Черт, Ада!.. – отчаянно выкрикнул он – а затем замер, по инерции еще пару раз толкнулся в меня и рухнул. – Никогда не думал… что это может быть так… – прошептал он, уткнувшись мне в шею.
– Я тоже, – выдохнула я.
Никто из нас не шевелился. Хотелось остаться в объятиях друг друга на целую вечность.
21. Уэст
Судя по всему, я влюбился в Аду Харт – и понятия не имел, что с этим делать. Уже некоторое время это понимал, но сегодня прошел точку невозврата.
Мы все еще лежали в постели, запутанные в простынях и сплетенные друг с другом – и я мог бы лежать так до конца жизни, если бы вдруг не заметил, что Ада дрожит.
Вот черт!
Ни она, ни я так и не приняли душ. Заняты были… всяким. И теперь только вопрос времени, когда попадание под ледяной дождь обернется простудой.
Я теснее прижал Аду к себе, натянул ей на плечи одеяло. Отпускать ее не хотелось – кто знает, когда она захочет повторить?
– Замерзла? – спросил я.
– Я вечно мерзну, – ответила она. – Но вообще-то да.
Ну вот! И что делать? Не хватало еще, чтобы она замерзла насмерть прямо у меня в руках!
– Готова принять ванну? – спросил я, целуя ее в макушку.
– Только вместе с тобой, – игриво ответила она.
Такого тона я у Ады прежде не слышал. Эта игривость согрела мне сердце – и направила фантазию по опасным путям, о которым ей лучше не рассказывать, если я не хочу, чтобы она с криком убежала.
Откровенно говоря, направление моих мыслей пугало и меня самого. Как-то стремно испытывать чувства, на которые искренне считал себя неспособным.
– Это можно устроить, – ответил я. Снова ее поцеловал, теперь медленно и нежно, и не без труда вытащил себя из кровати. – Подожди здесь. Я все организую.
Ада перекатилась на бок, чтобы посмотреть на меня. Голову положила на руку, тело – но отнюдь не все тело – было прикрыто одеялом.
Лучше, чем в самом прекрасном сне!
Верхний ящик шкафа был открыт, и я, не глядя, нашарил там трусы. Натянул их, посмотрел в последний раз на Аду – она улыбалась мне так, что от этой улыбки сердце в груди пустилось вскачь, словно табун мустангов – и отправился в ванную.
Света по-прежнему не было. За окнами – непроглядная темень, хотя нет еще и девяти. Телефон лежал в ванной, там же, где я его оставил.
Проверив телефон, я обнаружил целую кучу посланий от родственников. Первое сообщение от папы:
Папа: Я поехал к Хэнку и Тедди, помогу им подготовиться к буре. Останусь у них, пока не развиднеется. Береги себя.
Следующие – из нашего семейного чатика:
Эмми: пропущенный звонок.
Густ: Мы с Райли дома, в порядке.
Люк: Я тут, сладкая!
Эмми: Люк, ты вообще-то рядом со мной сидишь.
Густ: Тьфу на вас.
Тедди: У нас с папой все норм!
Густ: Тьфу два раза.
Тедди:
Густ: Что она вообще делает в нашем семейном чате?
Тедди Андерсен удалила Густа Райдера из чата.
Эмми Райдер добавила Густа Райдера в чат.
Эмми: Уэст! Ты там как?
Эмми: Земля вызывает Уэстона. Ты где?
Густ: Да что ему сделается. Уэст, скажи сестренки, что ты в порядке.
Тедди: СестренкЕ, грамотей!
Густ: Опять ты?!
Люк: Серьезно, Уэст, проявись. Эмми тут с ума сходит.
Последнее сообщение пришло всего несколько минут назад.
Эмми: Уэст, если не ответишь через десять минут – звоню в Национальную гвардию.
Это было уже лишнее, так что я быстро набил ответ:
Уэст: Дома, все хорошо.
Тедди: Живой!!!
Тедди: А Ада с тобой?
Тедди:
Эмми: Ага, теперь понятно.
Тедди: Хорошо вам повеселиться! Зажгите свечи! Не забудьте презервативы!
Люк: Ну зашибись.
Я отложил телефон и попытался стереть с лица широченную дурацкую ухмылку. Что за счастливый день сегодня! Поставив наполняться ванну, я заглянул в комнату Ады. Помнится, у Эмми есть соли для ванны. Я тоже люблю принимать ванну с солью после тяжелого дня, это снимает усталость и боль в мышцах.
Захватив соль и «бомбочку» с тем же запахом – эвкалипт или что-то в этом роде, – я вернулся в ванную и растворил то и другое в горячей воде.
Насчет свечей Тедди подсказала хорошую идею. В конце концов, электричества-то нет. Я помнил, что в аварийном наборе у нас были свечки – и, убедившись, что ванне пока не грозит перелиться через край, отправился в холл на поиски.
Открыв стенной шкаф, сразу же увидел внушительный пакет со свечами, а рядом с ним зажигалку.
В