– Спасибо.
– Всегда пожалуйста. И вот тебе еще «Ризес». – О, мои любимые – идеальное сочетание шоколада с арахисовым маслом!
– Эмми, – сказал Густ, – сможешь заняться тестом? Оливковое масло и кисточку я тебе принес.
Эмми взяла под козырек. Перед тем, как начать работу, она подсоединила свой телефон к кухонному динамику и нашла радио с музыкой кантри. Эмми любит работать под музыку – проигрыватель, радио или хотя бы телевизор. Говорит, это помогает ей сосредоточиться.
– Слушаюсь, кэп!
Дальше мы все молча работали вместе. Кажется, в первый раз после приезда Эмми все собрались и что-то делали втроем – и это было здорово.
Надо признать, с братом и сестрой мне повезло. Быть может, обидно жить в чьей-то тени – но я рад, что это их тень.
– Кстати, Густ, – заговорила Эмми, – а ты Кэм как-то предупредил, что Дасти возвращается в Мидоуларк?
– Что? – с недоумением переспросил Густ. – А зачем ее предупреждать?
– Ну ты и дурень, – покачав головой, исчерпывающе ответила Эмми.
Я тоже не подумал, что Кэм стоит предупредить. Дело в том, что они с Дасти встречались в старших классах, и это плохо кончилось. С тех пор, насколько понимаю, серьезных отношений у Дасти не было. Однако мне не пришло в голову, что Кэм нужно о нем предупреждать.
Вместе мы смешали шпинат с прочими овощами и уложили начинку между слоями теста. Дойдя до последнего слоя. Эмми сбрызнула пирог оливковым маслом, мы поставили его в духовку, и я включил таймер на двадцать пять минут.
Отлично, что брат с сестрой решили поддержать меня с пирогом, но еще больше я был благодарен за то, что они остались и помогли прибраться на кухне. Вы бы видели, какой бардак я там устроил!
– Итак, – сказала Эмми, как только мы избавились от всех следов муки, – что же вдохновило тебя на этот приступ безответной любви к кулинарии? У вас с Адой что-то произошло? Я имею в виду, после того, первого раза.
Я, к сожалению, не сразу сообразил, что ответить – молчал целую секунду, так что у Эмми загорелись глаза, и она завопила:
– Я знала! Так и знала!
Больше она ничего не успела сказать – в этот миг распахнулась входная дверь. Черт, неужели уже Ада?! Я глянул время на микроволновке (сразу вспомнив, как это устройство подгадило нам ночью) – вот блин! С начала работы прошло уже несколько часов.
Однако первым до меня донесся голос Тедди.
– Как же классно на тебе смотрится этот корсетный топик! – громко объявила она, входя на кухню.
Ада шла следом; едва я ее увидел, сердце начало отбивать барабанную дробь. Ее мешковатый черный свитер сполз с плеча – и мне сразу вспомнилось, как прошлой ночью я целовал это самое место…
Черт! От этой мысли в джинсах сразу стало тесно.
Волосы Ада стянула в короткий хвостик; выбившиеся из него пряди падали на затылок. На ней были джинсы, узкие на бедрах, а во всех прочих местах просторные. Почувствовав на себе мой взгляд, она подняла глаза и улыбнулась.
Боже, какая же она красавица!
– А чем это пахнет? – поинтересовалась Тедди, оглядываясь вокруг. Заметив Густа, скорчила гримасу: – Тьфу, блин, неужели тобой?
Густ поднял глаза к потолку:
– И это все, на что ты способна, Теодора?
– Не все, – ответила Тедди. – Но тебе повезло – сегодня я не в настроении слушать мужские рыдания.
Ада переводила взгляд с Густа на Тедди и обратно, словно следила за теннисным матчем.
– Ладно! – хлопнув в ладоши, проговорила Эмми. – Чем тут пахнет – не наше дело, и вообще мы все сейчас уходим. – Она подтолкнула Густа к дверям, добавив: – Кроме тебя, Ада – ты остаешься! – И подмигнула ей.
Очень тонко.
– С чего это мне уходить? – не понял Густ.
– У тебя очень много дел, – откликнулась Эмми, направляя его к двери.
– Нет у меня никаких дел… – возмутился Густ, единственный, кто тут ничего не понял.
– Господи боже, что за идиот! – простонала Тедди. – Пошли, ковбой, я тебе дело найду. Усы будем брить!
– Да отгребись ты… – рявкнул Густ – но Эмми и Тедди уже вытолкали его за дверь.
– Пока, ребята! – крикнула Эмми.
Дверь за ними захлопнулась, и мы с Адой остались вдвоем. Как всегда, на кухне вдруг стало очень тесно.
– Привет, – сказал я.
– Привет, – ответила она, заправляя за ухо выбившуюся прядь черных волос.
Мне хотелось подойти и сжать ее в объятиях, но я не хотел на нее давить. Да и не очень понимал, как вести себя после прошлой ночи.
– Как съездила? Пообщалась с Эгги?
Ада просияла.
– Да, все отлично! Она просто прелесть. Я ей заказала два книжных шкафа, кухонный стол, кофейный столик, и еще она готова обить нам кожей ручки на дверях.
– Звучит впечатляюще, – искренне ответил я. Мне очень нравилось, с каким энтузиазмом Ада обсуждает перемены в Небесном доме. – И рад, что ты встретилась с Тедди.
– Кстати, об этом. – Ада присела за кухонный стол, напротив меня. – Что это у нее с твоим братом?
Кажется, никогда в жизни я не испытывал такого недоумения.
– Э-э… ты вообще о чем?
Ада подняла брови.
– Ну, между ними определенно что-то происходит. Они раньше встречались или что?
Я расхохотался.
– Тедди и Густ?! Ты серьезно считаешь, между Теодорой Андерсен и Августом Райдером что-то есть?
Ада энергично закивала.
– Конечно, есть! Неужели сам не видишь, как между ними искры летят?
– Разумеется – они ведь ненавидят друг друга! – ответил я, совершенно сбитый с толку. – Серьезно, они друг друга терпеть не могут.
Кажется, Аду это не слишком убедило.
– Я бы все свои сбережения поставила, – объявила она, – на то, что между этой парочкой что-то происходит – или очень скоро произойдет.
Хм, мне нравится ее уверенность!
– Скорее ад замерзнет, – возразил я.
– Хочешь поспорить? – игриво улыбнулась она.
– Спорим, – ответил я и протянул ей руку.
Секунду она задумчиво смотрела на мою руку, затем сжала ее в своей. Мы смотрели друг на друга; я заметил, что грудь у нее вздымается сильнее обычного.
Вспомнила прошлую ночь?
Я-то точно вспомнил!
– Ладно, – сказала она, как-то чересчур поспешно выдернув руку. – Так чем тут у тебя пахнет? Аромат изумительный!
Тут, словно по сигналу, зазвонил таймер на телефоне. Я, вооружившись прихватками, вытащил из духовки блюдо и поставил на деревянную подставку прямо перед Адой.
– Спанакопита! – объявил я, вдруг занервничав из-за… да из-за всего.
Ада взглянула на пирог с золотистой корочкой, потом снова на меня.
– Правда? – воскликнула она с такой широкой улыбкой, какой я у нее с первой встречи