Внезапно Фокс почувствовал лёгкое прикосновение. Он вздрогнул и обернулся, увидев беззвучно подошедшую к нему Доу. Женщина улыбнулась и проговорила:
— Вот, пришла поддержать тебя. Не возражаешь?
Фокс в ответ помотал головой. Он заглянул в глаза штурмана – из-за разницы в росте и занятого сейчас положения у капсулы приходилось смотреть строго снизу-вверх, – но это не мешало воспринять поток сочувствия, летевший от Доу. Юноша порывисто отодвинулся от восстановительной капсулы, развернулся и почти рухнул в объятия к женщине.
Доу не отстранилась. Она прижала голову Фокса к своей груди, погладила его по макушке и сказала:
– Ничего, ничего. Папочка справлялся и не с такими случаями. Вот, помнится, Валрус…
Раздавшийся голос кибермозга прервал воспоминание, которым собиралась поделиться Доу:
– Удалось обойти блокировки цифрового помощника в мозгу Мартена.
Голос кибермозга шёл, казалось ото всюду. Но обычно предпочитали думать, что он говорит сверху. Фокс отнял лицо от груди Доу и посмотрел в направлении потолка медицинского отсека. Юноша проговорил:
– Отличная новость. Теперь, надеюсь, мы узнаем, что приключалось с отцом?
– И да, и нет, – ответил Папочка.
Фокс мягко высвободился из объятий Доу и, нахмурившись, спросил, по-прежнему глядя в потолок:
– Что это значит?
Доу следила за происходящим, не считая нужным вмешиваться. И она была готова поклясться, что следующие слова кибермозга переполняло смущение. Нет, тон не изменился, он был спокойным и доверительным. Но эти небольшие паузы при произнесении ключевых утверждений.… Папочка находился явно не в своей тарелке. Он сказал:
– Мартен следовал в хранилище блоков памяти, желая проверить одну гипотезу. Это ясно. Но вот с содержанием гипотезы – трудности. Твой отец-наставник почему-то думал, что надо толковать заархивированные фрагменты памяти с точки зрения так называемого «парадокса лжеца».
Доу включилась в разговор и резко бросила:
– Поясни!
Папочка замолчал на одно мгновение, потом заговорил:
– Суть парадокса простая, восходит к древнейшим временам на прародине природных людей. Жители Крита, островного государства на древней Земле…
– Пропусти детали! – приказала Доу.
– Окей, – проговорил Папочка. – Если обобщённо, то вот. «Я лгу», - говорит лжец. И если он вправду лжёт, то солгал и с тем, что он сейчас лжёт, а значит, он не лжец и потому говорит правду, то есть…
– Мы поняли, – сказал Фокс. – Но что такого в твоей заархивированной памяти, что к ней приложим парадокс лжеца? И с чего какая-то древняя загадка заставила имплант в голове Мартена перевести того в стазис?
– С первым легко, – ответил Папочка. – Я просто не знаю. После случая на спутнике Саффара получил рекомендацию повысить уровень безопасности. В итоге пришлось изолировать сведения о проявлении человеческой непоследовательности от основных блоков памяти. А вот что касается второго... Похоже, не так и проста эта самая детская загадка. Попытка её решения перегрузила систему, хотя содержание отчёта с ошибками недоступно, вижу лишь общие показания.
– Другими словами, – сказала Доу. – Всё опять замыкается на катастрофу «Синего пламени» и попытки получить доступ к прогнозным моделям её результатов.
Если бы у Папочки были руки, то вполне вероятно, что, отвечая женщине-штурману, он бы их обязательно развёл. А так пришлось ограничиться лишь голосовым сообщением:
– Похоже, ты права. В эту тайну теперь замешан и я. Но ведь информационная сеть содержит всё, что знают носители машинного разума в Галактике. И часть знаний, очевидно, вредит. Значит, я стал источником заразы для Мартена и его цифрового помощника. Печально, но что делать? Надеюсь, скоро всё прояснится.
– Я тоже надеюсь, хотя всё меньше, – проговорил Фокс.
Он в сомнении покачал головой.
Глава 26
На второй день полёта капитан Мюз привычно объявил членам экспедиции о сборе в кают-компании. К его удивлению, сговорчивая обычно команда вдруг выразила сомнения в целесообразности такого решения. Возникшую проблему обсудили по внутренней линии связи.
– Как понимать твои высказывания, Валрус? – сказал Мюз. – Что значит «к чему эти сборы?». Искренне верил, что мы всё уже проговаривали и не раз.
– Помню, всё помню, капитан, – ответил Валрус. – Ситуация вот только поменялась.
Не вполне сознавая, как реагировать на слова техника, Мюз немного помолчал и лишь затем проговорил:
– Хорошо, давай снова вспомним, зачем нужны нелепые, как ты считаешь, ритуалы. Космос, полёт, важная задача… Я же ничего не упустил?
– Всё так, капитан, всё так. Но я же уточнил: нелепыми ритуалы не считаю. Ситуация...
Однако Мюз не слушал объяснений техника и продолжал:
– Чтобы совладать со всем перечисленным, нам нужен крепкий командный дух. Почему же не собраться, как обычно? Всё во благо команды!
Голос капитана звенел, как натянутая струна. В ответе Валруса, всегда спокойного, проявилось лёгкое раздражение:
– Команда должна быть полной, чтобы собираться. Напомнить, что у нас не так?
– Считаешь, отсутствие Мартена не даст нам в полной мере насладиться трапезой? – спросил Мюз.
В разговор вмешалась Доу:
– Капитан, время ли думать о еде? Как никогда согласна с Валрусом. Сборы крепили команду. Однако одного взгляда на присутствующих будет сейчас достаточно, чтобы достичь противоположного результата.
– Что-то вы оба темните, дорогие мои, – сказал Мюз.
– Доу верно отметила, – проговорил Валрус. – Обычно мы мало в чём сходимся, но теперь…
– Теперь дело другое, – подхватила Доу. – Быть всем вместе и видеть, что кто-то отсутствует по здоровью, а кто-то в том, возможно, замешан…
Папочка смущенно кашлянул, но никак не прокомментировал слова Доу, и она продолжила:
– Да, замешан, пусть косвенно. Но всё в целом – разве приятно вспоминать о возникшей проблеме каждый раз, как соберёмся вместе?
Мюз задумался, помолчал и проговорил:
– Хорошо, аргумент высказан, и он принимается. Можем оставаться по местам. Но вот Фокс…
– А что Фокс? – спросил Валрус.
Доу уловила ход мыслей капитана и ответила вместо него:
– С Фоксом трудность другого плана. Он не имеет задач на корабле, у него иная роль в экспедиции. И он потерял отца, пусть временно, но потерял. Как прикажешь ему справляться с ситуацией?
Юноша решил вмешаться в разговор, раз уж тот теперь шёл о нём.
– Обо мне особенно не беспокойтесь. Я привык к одиночеству. Обычно, правда, его скрашивает информационная сеть. И цифровой помощник не даёт скучать.
Валрус среагировал незамедлительно:
– Мы в подпространстве. Нам недоступны ретрансляторы, которые