Весперис на мгновение застыл. Затем раздражённо вздохнул, словно рассказывал это уже тысячу раз, но что-то в тоне Дамиана заставило его кивнуть и подчинится.
— Хорошо, — сказал он, откидываясь на спинку стула. — Хотя я уже говорил, что знаю не так уж много. Проклятие было наложено на Кирейна Кроина. И на всех его потомков. Оно действует только на магов, рождённых в этом роду с доминантой огня, и на другие доминанты не распространяется.
Дамиан наклонился вперёд, опираясь локтями на парту.
— А кто его наложил? — спросил он. — Известно, кто или что это сделало?
Весперис покачал головой.
— Никто не знает, — сказал он. — Но с самого начала было очевидно, что проклятие невероятно сложное. Это не просто какая-то порча. Оно вплетено в саму кровь.
Дамиан оттолкнулся от столешницы ладонями, поднялся с места, и начал мерить шагами комнату.
Мара кинула на Веспериса быстрый взгляд, тот в ответ повернул к ней голову и вопросительно поднял бровь, словно чувствовал её недоумение.
Дамиан, наконец, замер в центре комнаты, обернулся к ним и шумно выдохнул.
— Я, наконец, добрался до важных записей в дневниках Кроина. — сказал он, словно это стоило ему огромного усилия. — И я должен вам рассказать, что там написано.
Мара и Весперис напряглись.
Дамиан медленно подошёл ближе и снова сел напротив них.
— В дневнике написано, что Кроин не убивал Аластора Ардониса.
— Что? — Мара изумлённо выдохнула. — Но ведь это… Все говорят, что Кроин убил его. Он спас мир, потому что предал его.
— Это неправда, — сказал Дамиан, качнув головой. — Но это ещё не всё.
Он наклонился ближе, почти ложась на парту. Мара и Весперис инстинктивно сделали то же самое.
— Кирейна Кройна проклял Аластор Ардонис. — произнёс Дамиан почти шёпотом. — Совершив самую ужасную жертву.
— Что ты имеешь в виду? — Весперис мотнул головой.
— Они сражались. Битва была тяжёлой и кровопролитной, — продолжил Спэрроу. — Но Кроин победил. Он был так уверен в этом, что даже смеялся над Аластором, когда тот достал кинжал.
— Кинжал? — переспросила Мара.
— Да, — кивнул Дамиан. — Кроин думал, что Аластор собирается напасть на него. Но он ошибался. Аластор сказал, что его предательство не останется без последствий. Что за это будут расплачиваться все его потомки до последнего.
— Что он сделал? — настороженно спросил Весперис.
— Он перерезал себе горло, — медленно сказал Дамиан, переводя взгляд с одного на другого. — Его кровь хлынула на пол, смешиваясь с кровью Кроина. Он пожертвовал своей жизнью, чтобы наложить проклятие на весь его род. Он сказал, что каждый потомок Кроина с доминантой огня умрёт до того, как сможет оставить своё потомство. До совершеннолетия.
Мара почувствовала, как холод пробежал по её коже.
— Он проклял кровь, — тихо произнёс Весперис, и в его голосе проскользнула странная нотка.
Мара выжидательно смотрела на Дамиана, но он молчал.
— И? — поторопила она. — Как это нам помогает? Кроин нашёл способ снять его?
Он откинулся на спинку стула.
— Дальше я не читал. Просто подумал… что это важно. — Он посмотрел на Веспериса. — И что ты должен знать.
Мор устало провёл рукой по волосам, но Дамиан продолжил, словно возобновляя разговор, который начался очень давно, и так и не был завершён.
— Ты здесь не причём, Весперис, — он положил руку на его предплечье. — Это не рок и не судьба. Ты не искупляешь грехи Кроина. И ты не ошибка. Это проклятие — просто обида и злоба побеждённого человека, который не мог смириться со своим поражением.
Весперис не отвечал, но на его лице больше не было привычного холодного безразличия. Казалось, он боролся с чем-то внутри себя, с чем-то глубоким и тяжёлым.
— Теперь мы знаем, откуда оно взялось и как работает, — Дамиан крепче сжал его руку. — А значит, найдём способ от него избавится. Может, Кроин и сам нашёл его, но не успел ничего сделать.
Мара, боявшаяся вмешиваться в их диалог, вдруг подала голос:
— А что стало с Кроином?
— Никто не знает, — Спэрроу нехотя отпустил Веспериса. — Однажды он просто исчез, и больше никто его никогда не видел.
Весперис тяжело поднялся со своего стула и провёл рукой по лицу, глубоко вдохнув.
— Мне нужно побыть одному, — наконец сказал он тихо, почти извиняющимся тоном.
— Весперис… — Мара схватила его за рукав. Она знала этот тон, видела эту отстранённость. Это был Весперис, уходящий в свою неприступную крепость, откуда его было невозможно достать.
И он остановился. А затем сделал едва уловимый жест рукой и осторожно взял её за кончики пальцев, словно это было всё, что он мог себе позволить.
— Я… правда вам благодарен, — сказал он, его голос был мягким и почти трогательным. — Это значит для меня больше, чем я могу объяснить. Дамиан…
Весперис повернул голову к нему, и Дамиан кивнул, словно тот мог это увидеть. Но Мара знала, что сейчас они общаются без слов и даже без зрительного контакта.
Его пальцы чуть сильнее сжали её, но этого короткого жеста было достаточно, чтобы передать то, что он не мог выразить.
— Но мне действительно нужно побыть одному, — продолжил он. — Чтобы… уложить это всё в голове.
Мара хотела возразить, хотела снова сказать, что он не обязан разбираться один, но её слова застряли в горле. Было что-то в его тоне, в его лице — он и правда не пытался сейчас оттолкнуть их, как делал раньше. И она отпустила его руку.
На секунду застыв перед дверью, Весперис ушёл.
Мара повернулась к Дамиану.
— Это ведь не всё, да? — тихо спросила она, и это было скорее утверждение, чем вопрос.
— Это не всё, — он кивнул. — Но я не читал дальше специально. Если бы я нашёл в дневниках что-то, что он не должен знать… Ты же знаешь, он услышал бы, если бы я соврал.
Мара не отрывала от него взгляд, пытаясь прочесть в его лице больше, чем он говорил.
— Но ты думаешь, что там что-то есть?
— Да, — сказал он. — Я чувствую, что там есть разгадка. Что-то, что объясняет, как снять это проклятие. Но… чтобы снять проклятие, созданное магией крови, нужно применить магию крови. Я в этом почти уверен.
— Весперис на это не пойдёт, — Мара опустила голову.
— Именно, — ответил Дамиан, с горечью усмехнувшись. — Я знаю, что это звучит ужасно. Но если у нас будет шанс… мы должны попробовать. Ты готова действовать без него?
Мара прикусила губу, чувствуя, как её охватывает страх. Страх перед тем, что им придётся сделать. Перед тем, что это может разрушить их дружбу с