То ли у людей, сопровождающих меня раньше, было чересчур много проблем, что никто из них не решался обсуждать мою тему, или после моего заявления, что я не леди, они решили больше не касаться этой и других сопутствующих тем в моем присутствии. Но за все это время, сейчас был единственный раз, когда мне удалось разузнать хоть что-то, несмотря на повседневную перепалку со сплетнями между двумя голубками. И в отличии от девки парень явно был кладезю информации, которой мог с удовольствием поделиться.
Пекуру больше ничего не оставалось, буркнув себе под нос что-то не лестное, он уже развернулся, чтобы уйти, но лежащая передо мной груда арматуры решила привлечь к себе внимание и с грохотом рухнула на пол, завалив при этом проход и вывалившись в коридор. Два лучше, чем один, можно было бы его отпустить, но теперь нужно успеть выскочить в соседний проем ему наперерез, чтобы он не успел уйти и наделать еще больше шума, приведя сюда кого-то менее сговорчивого. Под грохот падающих железяк, воспользовавшись отсутствием стены в соседней комнате, я встал у него за спиной, закрывая проход, пока тот отвлекся на грохот.
— Эй, опять ты! Сколько можно? Я же сказала ничего не трогать! — Алия торопливо вернулась назад и после того, как стоя в коридоре, разглядела обрушившуюся кучу, быстро выхватила свой сияющий меч, уставившись в сторону поднявшего руки парня. Уже во второй раз ее реакция начала свой новый круговорот, а мы так и не представились друг другу, хотя я уже узнал их имена.
— Ты что? Я ничего не трогал! — до парня еще не дошло по взгляду собеседницы, что кто-то стоит у него за спиной, поэтому вел себя вполне непринуждённо, стараясь образумить свою подругу, уставившую на него свой клинок.
— Привет, меня зовут Иден, — произнес я, своим не естественным голосом.
— Ха, ха, решили меня разыграть, очень… сме-ме… — Пекур не успел договорить, когда развернулся в мою сторону и решил выплеснуть все свое недовольство. — А? — должен быть ему признателен, за такую простую реакцию без крика и визга. Просто невольный звук легких, когда он начал судорожно вздыхать, все еще держа руки поднятыми.
— Кто эти ос-тав-лен-ных? Рассказать, — не знаю, как долго длилась пауза, в которой никто из них не решался что-либо предпринять. Лучше было бы нам всем вместе сесть возле костра и потравить байки про этих оставленных, но они все еще не двигались.
— Он-ни,… они, никто… то есть, что? Ты-ы… что ты? — первой, как ни странно, решилась на разговор девушка, хотя я совсем не этого ожидал, и она все еще направляла на меня свой меч. По сути, это был тот же самый вопрос, ответив на который мы бы оба получили нужную информацию. Такая патовая ситуация вызвала лишь долгий разочарованный вздох.
— Он, он, в-в-видишь, я тебе не врал, — второй пошел. Парню еще предстояло взять себя в руки, и все-таки он держался, двигаясь назад и стараясь быть подальше от меня. На это его пассия удивленно начала следить за его действиями и попеременно смотреть ему в след, пока он медленно обходил и прятался за ее спиной.
— Ну, ты и придурок, — снова сосредоточившись на мне, ее едва слышные слова сначала вызвали у меня непроизвольный позыв смеха, прохрипевшего в моем горле, как насморк. А потом я начал просто смеяться, глядя на то, как Алия еще сильней схватилась за свой меч. Пекур, будучи выше нее, стоял за ней сгорбившись, наконец, положив свои руки ей на плечи и немного выглядывая.
— Вы хотеть, чтобы я уйти? — успокоившись, но находясь в приподнятом настроении и глядя на то, что разговор не складывался, я решил внести ясность в нашу ситуацию. По их быстрым кивкам я, наконец, в первый раз, получил ответную реакцию на свой вопрос. — Вы отвечать, я уходить. Понятно? — вторая порция кивков заставила меня повторить уже озвученный вопрос. — Кто эти ос-тав-лен-ных?
— Это,… просто. Они оставлены, чтобы… когда. Боги… после гнева, и… а они смотрели,… сторожили, — че? Если бы отвечал кто-то один из них, это еще можно было бы попытаться во что-то собрать, но они наперекор друг другу произносили какой-то набор слов. Мое лицо, сказало им что-то за меня, и они сразу прекратили этот балаган. От одной мысли, что здесь во всем была замешана религия, становилось не по себе.
— Ты, убирать палка, он говорить! — после моего приказа Алия смущенно посмотрела на предмет своей гордости и неохотно засунула его в ножны, продолжая держаться за рукоять. Пекур поежившись, глядя на свою спутницу и поняв, что она его больше не защищает, отпустил ее и начал чесать затылок, а потом, вспомнив что-то, упал на колени и почти на четвереньках начал причитать. Было похоже на молитвы, поскольку тон его причитаний медленно начинал обретать напевы свойственные какому-то обряду, формируя целую мессу.
— Мы ни в коем случае не хотели огорчить вашего владыку. Мы… мы обычные смертные и не знаем ничего о его пастве. Прошу простить нас, — в след за ним начала клянчить Алия, опустившись на колени и склонив голову.
— Вы, вы… два, придурок! Что за проблемы, ответить на вопрос, обычно, нормально? Я понять не могу, о чем вы говорить! — от такого негодования ладони быстро вспыхнули и заставили обоих остановиться. Мне нужно было успокоиться. Я быстро вышел в шахту подальше от бестолковых прихожан на свежий воздух, чтобы собраться с мыслями.
Итак, что я имею? Апокалипсис, который считается в этом мире проявлением чего-то божественного, и оставленные, которые пользуются здесь либо ненавистью и страхом выживших людей как монстры, либо как посланники богов всеобщим почитанием и поклонением. Все это имело когда-то вполне реальное воплощение и, видимо, по причине того, что до сегодняшних дней ни один адекватный оставленный не смог дожить, это стало мифом и легендами. Но что если еще кто-то остался и просто не показывается перед этими варварами?
— Что ты говорить о истинно верующими? Кто они? Сурии тоже иметь оставленных? — если они не знали, к какому богу принадлежу я, то оставалась надежда, что они хотя бы не забыли своих.
— Всевышний правит и благословляет всех истинно