Глава 18
За стеной
Дверь перед уставшей от моего сарказма публикой захлопнулась, и мы с Лориан остались наедине. Ее постельному образу и строгости с воткнутыми в бока кулачками не хватало плетки. Но контекст происходящего и мои предпочтения не допускали никаких развлечений. Резвая решительность, с которой она минуту назад готова горы свернуть, медленно таяла, уступая несвойственной ей почти девичьей застенчивости. Глаза забегали между мной и различными предметами, а от пристального взгляда появлялись неловкие и немного испуганные движения.
— Не хочешь предложить присесть своему гостю? — подчеркивая неловкость затянувшейся паузы, как наставник потерявшемуся ученику, я предложил временный выход из сложившейся ситуации. Это немного вернуло ее в первоначальное бодрствование, вынудив вздрогнуть и проявиться недовольному румянцу на щеках. Однако замыкание оказалось серьезнее, и вместо слов она, неожиданно для себя, перешла к делу, сев на кровать.
Коротко и тихо усмехнувшись, я с некоторой задумчивостью сделал пару шагов к табуретке. Мысль как-то не шла. Одежда и прочие глупости — совсем не то, о чем предстояло поговорить. Достучаться до этого саркофага верности своим идеям надежды не было. Разместившись на предмете своего созерцания с задранным хвостом, облокотившись на стол, я опять уставился на инквизиторшу. У людей крыша едет, когда все, чему они посвящают жизнь, рушится. А она?
— Что нам с тобой делать? Твоего бога больше нет, осталось несколько сумасбродных творений, включая вашу жрицу… Скажи, ты и дальше будешь палки в колеса вставлять? Я ведь вас спасти пытаюсь! — чуть не сорвавшись на крик, проскандировал я. — Или мне забрать Алию и Олафа с семьей, а тебя тут оставить с твоей армией? — вот уж она на них отыграется. — Да, им не стоило тебя запирать, но ты ведь все равно не успокоишься.
— Я тебе не верю, — пошевеливая кончиками рта и поджимая губы, святейшество выдвинуло очевидное утверждение, вызывающее лишь раздраженный вздох. — Какое дело до простых смертных такому…? — чувствовалось, как у нее на языке застряло «исчадию». Вот как ей докажешь, что я тоже человек? Верующая, а глазам доверяет больше.
— Прибереги свою веру для мужа… Просто пойми! Когда армия совета разнесет тут все, так же, как ты хотела казнить всех подряд, будет поздно спрашивать почему. Поставь себя на их место. Они поменяют решение, когда сами попадут в твое положение. А страшнее, сильнее и властнее больше никого нет, так что вряд ли это произойдет. Как считаешь, почему тебя заперли твои верные солдаты? Только давай без этих сказок про иллюзии и одурманивание…
— Что бы ты сделал, если бы они пленили беженцев? — ее голос задрожал, отдавая притворством. — Сколько переполоху произошло вчера из-за твоего прибытия! Мои воины решили стоять до последнего и оттянуть неизбежное, позволив сбежать женщинам и детям, — благородно, уважаю. Правда, рассуждения, как обычно, пошли по-женски в сторону обвинений.
— А мне кажется, они сомневаются. Вдруг кто-то захочет по-тихому с тобой разобраться, выслужиться передо мной? И что, если это окажется один из своих? Говорить об истинных намерениях они не стали, чтобы лишний раз не провоцировать сумасбродов. Да и твои крики их верно утихомирили. Но я бы предпочел не слушать этих истерик. У нас и так здравомыслящих не сыскать. Как инквизитор, ты же должна понимать такие простые вещи.
Я постарался перейти на шепот, предполагая не одного желающего подслушать нашу беседу. Лориан же, заглотив воздух и качнув головой, задумчиво склонилась, не показывая стыда. Борьба с собственными демонами — чем старше, тем труднее. Ей предстояло по-новому рассмотреть многие случившиеся за последние дни события. Такая жизнь в вечном противостоянии с реальностью не сулила ничего хорошего.
— Признайся! Зачем тебе ящик? Что в нем? Что ты еще задумал? — резко подняв голову и блеснув глазами с надеждой, она начала новый цикл подозрений. Мне захотелось уйти, но, не упускающая любую глупость из виду, сдаваться не любила. Узнать бы, что в этой головке варится. Ведь ее реакции тоже отдавали странностями, того и гляди начнется допрос с пристрастием.
— О-о… это страшная тайна, никому об этом не рассказывай, иначе настигнет услышавших страшная кара, — кроме как с громогласным устрашением произнести чепуху на большее меня не хватило. Фантазия иссякала, а в мыслях рождались совсем другие заботы. — Давай ты подготовишь список своих вопросов, и мы вместе это обсудим, а сейчас мне надо кое-что закончить, — тихо добавил я, получив разочарованный вздох, и отворил дверь.
Троица разом отлетела от проема, повалившись на бетон. Ожидаемо. Посмотрим, какие слухи они разнесут. Надеюсь, этой беседы хватит, чтобы терзаемую сомнениями оставили в покое. Выйдя из холла в центральный зал, мы с Олафом встретили его жену и наконец-то отправились в гости к Алии.
Места здешнего обитания были свинскими. Недостаток подстилок компенсировался верхней одеждой. Многие лежали прямо на полу, не мечтая о кроватях. Задымленный воздух, судя по частым откашливаниям, требовал отдельной вентиляции. Редкие детские возгласы сливались с приглушенными разговорами в гулкий, беспокойный фон.
— Откуда у Лориан материалы для одежды? У вас для людей места нет. Они вообще ели? — этот момент был упущен. В лесах бродило достаточно мяса, и почти любой, проживая в таких условиях, казалось, должен быть в силах обеспечить себя пропитанием. Насколько я сам, позабыв об этой потребности, перестал обращать внимание на нужды других?
— Ее вещи были при ней всегда, — просветила Милли в женских вопросах. Интересно девки пляшут. У нее что? Подпольная швейная фабрика? — А еды до сегодняшнего дня хватало, — пожимала плечами она.
— Но теперь, когда вокруг стена, будет трудно, — вздохнул озадаченно муж, вызвав у спутницы хмурое удивление и интерес. Безопасность дорого им обошлась. Мне еще еду им таскать? Придется вырезать ворота и овощей наколдовать. Без этого нельзя…
— Что-нибудь придумаю, — путь был слишком ухабист и необжит. — Далеко же вы их спрятали, — помню, где-то тут проходило подземное шоссе, в которое я уперся в первый раз, решив сбежать. И именно в нем обнаружились новые нахлобученные пристанища для большинства поселенцев. — Трущобы… — не поняв последнего слова и переглянувшись, оба спустились по длинной лестнице. Мне же