Белое поле Холодного моря уже скрылось из виду за цепью прибрежных холмов, а они продолжали торопливо шагать, временами переходя на бег, точно им все еще угрожало нападение. Наконец запыхавшийся Хани остановился, посмотрел на идущего позади брата, который волочил за руку слабо сопротивлявшуюся принцессу, и сказал:
— Вот мы и снова вчетвером!
— Разве? — усмехнулся Чани, поглядывая на хмурую принцессу. — Ты ошибаешься, братец. Здесь трое и одна.
Ториль недовольно фыркнула и отвернулась.
— Зачем ты так? — сказал Хани примирительно. — Нам сейчас нельзя ссориться, только все вместе мы сможем одержать победу.
— Над кем победу? И для кого победу? — едко спросила Ториль.
На сей раз Чани сдержался. Рюби, глядя на эту перепалку, только тяжело вздохнула.
— Идемте. Впереди нас ждет долгий и трудный путь, не стоит терять время, тем более на чужой земле.
— Что значит «чужой»? Мы находимся на земле, искони принадлежащей королям Тан-Хореза, — надменно возвестила принцесса.
— Неужели? — поразился Хани.
А брат желчно возразил:
— Мне всегда казалось, что ваш остров лежит гораздо южнее.
Воспаленные глаза Ториль снова начали разгораться черным огнем.
— Нашей короне принадлежит многое.
— Самозванцам, нацепившим фальшивую корону, — резко бросил Чани.
— Что ты хочешь сказать? — на глазах Ториль выступили слезы бессильной ярости.
— Существует только одна корона — Алмазный Венец. А все прочие — Скъельдинги, Вечный Лост и морские пираты — только жалкие воры, питающиеся крохами былого величия Анталанандура Счастливого.
Вдруг его речь прервал глубокий вздох, прозвучавший у них за спиной. Путники резко обернулись и настороженно замерли.
— Что это? — наконец выдавил Хани.
— Это значит, что еще один властитель предъявляет свои права на остров Торедд, — злорадно сказала Ториль. — И я посмотрю, посмеет ли кто из вас принять вызов Хозяина Тумана.
Действительно, перед ними стоял массивный четырехгранный чугунный столб на постаменте из черного гранита. Просто поразительно, как они сразу не заметили такой громадины. Он превышал два человеческих роста, и на вершине у него была укреплена выкованная из странного синеватого металла четырехконечная звезда в круге. Отполированная до зеркального блеска, она холодно сверкала, хотя ни единый луч солнца не пробивался из-за туч. Вокруг столба кружилось облако мельчайших снежных кристаллов. И уж совсем странной была густая черная тень, протянувшаяся от столба на запад, туда, где, судя по времени, должно было заходить солнце. А вдалеке виднелся второй такой же столб. Крошечной черной точкой на самом горизонте маячил третий…
Чани, прищурив глаза, внимательно посмотрел на столб, подошел к нему вплотную, похлопал ладонью. Оглянулся на Ториль.
— Кто примет вызов, спрашиваешь? — И с внезапно вспыхнувшей злобой крикнул: — Я!
Он выхватил меч, синий отсвет молнией пролетел над унылой равниной. Чани, широко размахнувшись, сплеча рубанул по столбу. Тот отозвался протяжным медным гулом, словно ударили в громадный гонг. Столб покачнулся, затрещал и рассыпался на куски. Ледяная Звезда упала к ногам Чани, и он брезгливо, как раздавленную змею, оттолкнул ее ногой и принялся ожесточенно рубить мечом.
Наконец Чани вытер выступивший на лбу пот и, тяжело дыша, сказал:
— Хозяину Тумана придется примириться с потерей Торедда.
— Да будет так, повелитель. — И Хани не понял, всерьез или со скрытой насмешкой произнесла это Ториль.
Но глаза Чани загорелись гордостью, и он ответил совершенно всерьез:
— Да, так будет.
Глава пятнадцатая
ВЕЛИКАН КАМЕННЫЕ ГЛАЗА
Торедд показался Хани совсем непохожим на рассказы Рюби. Какая же это житница? Какая же это богатая земля? Плоская невзрачная равнина, сухая и безжизненная, лишь кое-где поднимаются невысокие холмы с рыжими проплешинами глины на склонах и со странными, плоскими, будто срезанными вершинами… Но чем дальше они уходили от берегов Холодного моря, тем теплее становилось, хотя дорога вела их на север. Когда Хани сказал об этом, Рюби невесело усмехнулась.
— Ты полагаешь, Хозяину Тумана нужен снег? Как бы не так! Он приберегает его для других. Сам он плохо переносит холод и предпочитает сидеть в тепле и уюте. Ведь мороз — смерть для тумана. Кому же охота выпасть инеем на стену собственного тронного зала?! Даже Черный Туман не так холоден, как может показаться издали.
— Все равно, мертвая земля, — тихо сказал Хани.
Чани покачал головой.
— Не думаю. Тут должны остаться люди. Не может быть, чтобы все они, все до единого, покинули родину. Даже в час самых тяжелых испытаний люди остаются верны родной земле. — Взглянув на поднявшиеся брови Ториль, он убежденно добавил: — Они здесь, и они ждут, когда мы освободим их от этого чудовища.
— Может, ты и прав, — задумчиво сказала Рюби.
— Даже наверняка, — вкрадчиво добавила Ториль. — Они мечтают отдаться под власть нового короля.
— Молчи, — угрюмо огрызнулся Чани. — Не тебе судить об этом. В любом случае они не признают самозванца.
Ториль почтительно поклонилась ему.
— Прекратите ссориться, — вмешался Хани, на сей раз более жестко, чем раньше. — Это совершенно бессмысленно и крайне, опасно. Ведь сейчас мы находимся во владениях нашего смертельного врага. Даже если мы в чем-то не согласны друг с другом, нам необходимо держаться вместе, ибо каждая распря только на руку ему. Вряд ли кому-то удастся в одиночку добраться до Ледяного Дворца. Либо все, либо никто.
— Никогда, — четко, с расстановкой, произнесла Ториль, бешено сверкнув глазами. — Никогда вы не дождетесь от меня помощи. И не надейтесь. Даже если снова встретится Черный Туман…
Рюби слушала ее, насмешливо улыбаясь, но в глубине золотистых глаз затаились жалость и боль.
Уже шесть дней шли они по однообразной, безлесной равнине Сюддера — так, по словам Рюби, называлась южная часть Торедда. Поднимались на низкие холмы, спускались, и тотчас перед ними вырастала новая гряда, словно выскочившая из-под земли. А кругом, насколько хватало глаз, тянулись все те же холмы. Их покрывала желто-коричневая трава и колючий, такой же желто-коричневый кустарник. Растениям не хватало солнца, чтобы налиться зеленью.
Ровная серая пелена давила, угнетала. Время от времени с далекого морского берега налетал шквалистый холодный ветер. В низинах застревали, цепляясь за