— Я умер. — Его клюв со стуком упал на землю.
Впрочем, довольно скоро выяснилось, что Грифон изрядно поспешил с таким выводом. Спустя минуту он уже сидел и чистил слипшуюся перепачканную шерсть, то и дело укоризненно поглядывая на братьев, словно они были виноваты в случившемся.
— Как я теперь летать буду? — причитал он. — Половину перьев повыдирали! И сделали меня таким, что смотреть жутко, сердце просто разрывается. От хвоста один огрызок остался. — Грифон любовно разгладил и расчесал кисточку. — Это просто безобразие.
— Может, его обратно приклеить? — серьезно спросил Чани.
— Нет-нет, — торопливо отскочил Грифон. — Меня нельзя обижать. Я животное редкое, почти исчезнувшее. Ре-лик-то-во-е!
Наконец Грифон закончил туалет, еще раз с видом трагического сожаления осмотрел себя и тяжело вздохнул.
— Нет, не то. Одни жалкие воспоминания.
— А как ты попал сюда? — спросила Рюби. Грифон развел крыльями.
— Обычно. Прилетел. Лечу я, понимаете ли, лечу… Побывал на Огненной горе…
Далее выяснилось, что Грифон вознамерился навестить старого приятеля — Дворцового Стража, с которым подружился еще во времена Агастьи Блистающего; тогда Грифон жил в зверинце Золотого Дворца. Однако когда прилетел на этот единственный оставшийся посреди Большого Болота островок, то змеи не нашел, скрылась куда-то. Грифон огорчился, но решил все-таки дождаться. Погулял, посвистел. Никто не откликался. Только пополз какой-то странный туман. Белый, мутный, как клейстер, жирный на ощупь. При этих словах Рюби многозначительно кивнула. Прямо как чашку киселя опрокинули на голову. Грифон не обратил на него никакого внимания и продолжал слоняться по островку, потом решил маленько соснуть, чтобы скоротать время — по какой-то причине ему обязательно нужно было дождаться Стража. Рано или поздно тот все равно выполз бы из своей норы. Когда Грифон проснулся, то оказалось, что он прочно приклеился к развалинам стены. На его беспорядочные крики примчался Дворцовый Страж, отругал… Потом попробовал освободить, не получилось. И тут же пропал неведомо куда.
— Все ясно, — сказала Рюби. — Дворцовый Страж услышал наши голоса и скрылся. А потом почему-то решил, что именно мы виноваты в том, что этот недотепа приклеился. — Грифон засопел. — И Страж напал на нас.
— Я попросил бы вас выбирать выражения, — гордо изрек Грифон.
— Помалкивай, кошка драная, — оборвал его Чани.
— П-ф. Грубый, нахальный, невоспитанный мальчишка, — парировал Грифон.
— Но-но… Я тебя! — повернулся к нему Чани.
Грифон торопливо отскочил в сторону, с треском расправил крылья и шумно взлетел. Уже сверху, оказавшись в безопасности, крикнул:
— Хулиган!
— Больше я тебя спасать не стану, — пообещал Чани.
— И не надо, — хвастливо ответил Грифон. Проваливаясь на правое крыло, видимо, сильнее пострадавшее, он умчался.
Чани украдкой чуть-чуть выдвинул меч из ножен. Лезвие снова сияло успокоительным синим светом.
— Опять Хозяин Тумана, — сказал Хани.
— Совершенно верно. Он, — подтвердила Рюби.
— Чем ему помешал этот чудак? — пожал плечами Хани.
— Он охотился не за ним, — презрительно усмехнулся брат.
Глава девятая
БОЛОТНИЧЕК
Они и не заметили, как сбились с пути. Возможно, подействовало то, что по другую сторону островка Большое Болото резко изменилось. Больше оно не напоминало мертвую пустыню. Это было самое обычное болотце, только слишком большое.
В Болоте появилась жизнь. Конечно, лучше было не встречаться с шуршащими в тростниках жирными длинными гадюками. С наступлением темноты прямо у самого лица начинали порхать с противным скрипучим писком летучие мыши, тоже не вызывавшие большой симпатии, но все-таки это были живые существа. Мертвая пустыня казалась гораздо страшнее. Днем путников сопровождал оглушительный лягушачий хор, где каждый из солистов делал все возможное, чтобы перекричать соседа. Сосед, понятно, отвечал тем же. Но так или иначе, Болото переменилось.
Когда они опустились на большую кочку, чтобы подкрепиться, Рюби с непонятным весельем сообщила:
— А ведь мы снова заблудились.
— Да? Вот чепуха, — равнодушно отозвался Хани. Потом до него дошло, что именно она сказала, он вскочил, выпучив глаза. — Как?!
— Сядь и поешь спокойно, — хладнокровно посоветовал Чани. — Не знаю, что бы мы только делали без твоего каменного хлеба, — обратился он к Рюби. — Найти еду на Большом Болоте, по-моему, абсолютно невозможно. Да садись же ты, — поторопил он Хани. — Воплями делу не поможешь.
— Но ведь мы почти выбрались из Болота, — опечалился Хани, — а теперь еще долго тут проплутаем.
— Если вообще выйдем, — удивительно спокойно добавил Чани.
— Ты что, шутишь? — обиделся Хани.
— Ничуть.
Хани собрался было обидеться, но потом сообразил, что это и в самом деле серьезно. И тогда испугался.
— Как это могло случиться?
— Я думаю, что все тот же Обманный Туман, — предположила Рюби. — Надо признать, Хозяину Тумана на этот раз удалось обмануть нас.
В этот момент в тростниках позади них что-то завыло, зашипело, зашикало, захрипело. Потом раздались тяжелые хлюпающие шаги, хруст ломаемых стеблей. Кто-то большой и грузный направлялся к ним. Хани, нервно схватившись за меч, обернулся. Тростники и камыш заколебались, затряслись… Но никто не появился.
Чани, саркастически смотревший на суету брата, заметил:
— Как бы то ни было, но нужно идти. Сидя на месте, мы уж точно никуда не придем и из Болота не выйдем.
Они пошли дальше наугад.
Болото стало явно суше. В нем все чаще попадались торфяные островки, на которых торчали поставленные вертикально длинные тонкие каменные глыбы, грубо обтесанные древними мастерами. Что-то похожее они уже видели… В центре круга, образованного белыми камнями помельче, стоял большой черный камень. Хани заинтересовался и хотел подойти поближе, но Рюби довольно резко одернула его.
— Не нужно тревожить могилы.
— Могилы?! — в ужасе отпрянул Хани.
— Да, — вмешался Чани. — Под каждым из черных камней спит воин Анталанандура.
— А под белыми? — спросил Хани.
Чани с кривой усмешкой, исказившей лицо, объяснил:
— Эти камни отмечают убитых им врагов.
Когда, наконец, впереди показалась ровная зеленая лужайка, усыпанная веселым узором ярких цветов, Хани с радостным криком бросился к ней, но тут же у него из-под ног вывернулось с пронзительным писком какое-то существо. Хани шарахнулся назад, оступился и