Рюби кивнула.
— Пойдем. Но не сразу. Для начала я должна кое-что осмотреть. В этом месте ширина Болота около сорока лиг, не стоит удлинять себе путь, неверно выбрав дорогу. Мы двинемся завтра.
Чани, который, скрестив руки на груди, по-хозяйски оглядывал Болото, словно оно ему принадлежало, сухо заметил:
— Думаю, что мы не заблудимся.
— Я тоже так думаю, — не стала спорить Рюби. — Но осторожность никогда не помешает.
Сидя у маленького костерка — сырые ивовые ветки горели плохо, только трещали и почти не давали тепла, — братья видели, что Рюби долго стояла на краю трясины, вглядываясь в зеленоватый туман, в котором мерцали призрачные огни.
Глава седьмая
БОЛЬШОЕ БОЛОТО
Поход через Болото всегда вспоминался Хани как сплошной кошмар. Не раз потом он просыпался с криком, в холодном поту, когда вновь перед мысленным взором вставали бескрайние черные топи…
Никакой тропы не было видно. Влажная земля жадно, со всхлипыванием и присвистом чавкала под ногами, выбрасывая мутно-коричневые струйки и цепко хватая за ноги. День выдался на редкость холодным для лета, при каждом выдохе изо рта вылетали клубы пара. Седоватый туман плотным ковром покрывал почву, временами доходя путникам до пояса. Идти приходилось на ощупь, не видя дороги, что было страшно опасно, но выбора не было, туман и не думал рассеиваться. Справа и слева, там, где он был чуточку реже, виднелись бесчисленные гниющие озера, почернелые кочки, затхлые лужи, над которыми курились ядовитые дымки… Туман, туман, всюду туман… Здесь нельзя было скрыться от него, он пронизывал весь воздух над Большим Болотом…
Они потеряли счет времени. Дни и ночи слились для них в одну непрерывную тусклую полосу. Спать приходилось сидя, примостившись на какой-нибудь кочке повыше. Но хотя они и выбирали для ночлега по возможности сухие места, просыпались до нитки мокрые, промозглая сырость проникала даже под плащи. Костер развести удавалось крайне редко, это становилось настоящим праздником.
Самым страшным на Болоте была тишина. Ни одного живого существа. Не было слышно птичьих голосов, даже лягушки, привыкшие заселять каждую лужу, здесь не водились. Хани дошел уже до того, что обрадовался бы даже надоедливому зудению комара. Но не было и его. Мертвые травы и гниющие тростники шелестели только на окраине Болота, а в глубине они стояли молча. Как-то, не выдержав этой пытки, Хани истошно закричал, но голос его увяз в тумане, так никуда и не улетев.
Много странного и загадочного было на Болоте. Чем дальше они углублялись в трясины, тем становилось светлее, хотя солнце по-прежнему не показывалось. Зеленоватый туман редел, позволяя видеть гниющую коричневую равнину, но в то же время оставалось ощущение чего-то липкого и противного, висящего в воздухе. Плащи то и дело покрывались слизистой пленкой, бравшейся неведомо откуда. Постепенно черный цвет стал вытеснять коричневый. Путники брели по черной, мелкой, булькающей грязи, украшенной блекло-зеленой каймой мертвых водорослей.
В какой же это день произошло?..
Шедшая впереди Рюби остановилась так резко и внезапно, что Хани налетел на нее.
— Что случилось? — опасливо спросил он.
— Смотрите, — Рюби вытянула руку вперед.
Черная муть начала меняться. Она заблестела, хотя солнце так и не выглянуло, в ней что-то зашевелилось, пропали грязевые разводы, поверхность стала гладкой, как отполированная. Возникло странное ощущение, будто они смотрят сквозь толстое стекло в безлунную зимнюю ночь — такая глубина угадывалась под внезапно заблестевшей водой. Чуть погодя в отдалении вспыхнули дрожащие разноцветные огни: красные, синие, желтые, зеленые. Они были тусклыми и прозрачными, и свет их сливался со струящимся из туч свечением. А потом огни задвигались, заплясали, их трепещущие язычки сплетались причудливыми узорами, словно пытались что-то сказать.
Хани невольно попятился, но брат крепко схватил его за плечо.
— Назад дороги нет. Большое Болото — такое место, где можно идти только вперед, — насмешливо сказал он.
Хани оглянулся. Прямо позади них, буквально у самых ног, чуть покачивался желто-коричневый узор гнилой ряски, прикрывавший глубокий провал. Но ведь только что вода здесь не доходила ему до колена! Вдали, едва заметные, качались высохшие камыши. Но как далеко они были…
Над танцующими огнями взвихрились такие же цветные дымы. Светящиеся клубы распухали на глазах, поднимаясь к небу, густели, сливались друг с другом и постепенно заволакивали все вокруг. Над Болотом разнесся резкий пряный аромат, напоминающий запах корицы. В одно мгновение он перекрыл тошнотворный запах гниения и смерти.
— Что это? — шепотом спросил Хани.
— Не знаю, — так же тихо ответила Рюби, побледнев. — Никогда не слышала ни о чем подобном.
Один лишь Чани оставался сравнительно спокойным. Он вышел вперед, оттеснив Рюби, и молча разглядывал необычную картину. Ноздри его широко раздувались, втягивая приятно пахнущий воздух.
Пестрые фосфоресцирующие облака тем временем подобрались к путникам вплотную и окружили их. Хани невольно дернулся, чтобы бежать, но заставил себя стоять на месте. От приторного, слишком сильного аромата все кружилось перед глазами, голова казалась распухшей и мягкой. Хани почувствовал, как у него подгибаются ноги, еще немного — и он упадет прямо в расступающуюся под ногами пропасть. Но рука брата с такой силой встряхнула его за воротник плаща, что лязгнули зубы. Хани прикусил язык и от острой боли коротко вскрикнул. В тот же миг наваждение пропало, дурман исчез.
Снова они стояли в Болоте, погрузившись почти по колено в вязкую черную грязь, которая с каждой минутой все больше и больше засасывала их. Над головами струился тонкий зеленоватый дымок. Хани рванулся, но топь держала крепко; он с трудом выдрался из грязи и сказал, обращаясь к Рюби:
— Нельзя стоять, надо двигаться. Иначе мы скоро увязнем по самые уши.
— Куда идти? — впервые Хани уловил в голосе Рюби откровенный страх.
Хани огляделся в недоумении. Болото как болото. Каким было, таким и осталось. Или не таким? Точнее, не совсем таким… Откуда-то взялась почерневшая, скорченная, словно ее пытали огнем, старая ель. Обломанной засохшей веткой она указывала… на тропу! Тропу, так и манившую, так и звавшую идти по ней. Но ведь раньше дороги не было! Хани это помнил совершенно отчетливо. Откуда она взялась? Опять какие-то колдовские штуки?! И он не слишком уверенно сказал:
— Может, попробуем?
— Чтобы зайти прямо в Мертвые Трясины? Или уж сразу в Бездонный Провал? — Рюби постаралась за насмешкой скрыть испуг и неуверенность. — Мы ведь не знаем, кто это так