Следующий, наверное, час он заново приучал сначала волков, а потом и барсов к Одеру. Позже к нему присоединился Сэйвир. И их общими усилиями добрососедские отношения всё-таки были восстановлены. В конце концов Невеста даже позволила брюнету погладить себя.
— Ну что, расходимся спать? — сказал альфа.
Время близилось к трём часам ночи.
— Жалко, что ты так и не дорисовал карту, — вспомнила я, посмотрев на Энрила.
— Да в общем-то, она почти готова. Сейчас, ещё пару минут, — заявил тот.
И метнулся в кабинет.
Мы остались в гостиной. Я опустилась в кресло и прикрыла глаза, вновь стараясь воскресить в памяти виденную в детстве карту. Вроде бы получалось. Горы, равнины, реки, озёра, города, замки — наверняка не все, конечно, но какая-то их часть чётко всплывала перед мысленным взором.
Может, я напрасно отказалась рисовать по памяти? Сейчас мне казалось, что вполне смогла бы. Ведь здорово было бы сравнить зарисованные мною воспоминания с реальной картой Малварии. Заодно ни у кого и сомнений бы не возникло, сходятся они или нет.
Пожалуй, всё-таки стоит попытаться!
— Слушайте, принесите, пожалуйста, бумагу и карандаш, — попросила я друзей. — Сама не хочу заходить в кабинет, чтобы случайно не увидеть карту Энрила.
Сходил туда Сэйвир. А потом и на кухню — принёс нам перекусить. Они-то с Одерли вовсе не ужинали. Но и мы, признаться, успели проголодаться после всех потрясений.
Я вырисовывала свою карту ещё почти два часа, вспоминая всё новые и новые детали.
Однако на время всем было плевать. Мужчины маялись в нетерпении — о сне никто близко не думал. Но в мою сторону они даже не смотрели — вероятно, тоже хотели увидеть сразу готовый результат и уже тогда сравнить.
Наконец я завершила последний штрих.
Как только объявила, что закончила, Эн буквально бегом рванул за своей картой и положил её на стол рядом с моей.
57-2
Да, конечно, моя карта была куда менее подробной (и раз в шесть меньше по размеру — я же рисовала её на обычном писчем листе). Однако все детали, которые я вспомнила, определённо сходились. Единственное существенное отличие — на моей не была прорисована береговая линия и Кадарского хребта тоже не наблюдалось. И это не моя недоработка, я чётко помню, что на той старинной карте всё выглядело именно так — некая территория, обведённая линией границы. Однако эта самая граница, в общем и целом, вполне совпадала с береговой линией и линией Кадарских гор.
Автору карты было лень вырисовывать изрезанный фьордами берег, и он просто провёл на его месте границу? И тратить время на изображении неприступного хребта ему, видимо, тоже не захотелось? Ведь на самом деле граница проходит по вершине Кадарского хребта, а не у его подножья.
Зато сейчас стало ясно, что реальная Малвария оказалась раза в два больше, чем её рисовали на наших картах — территория страны распространялась на север гораздо дальше, нежели предполагали артанские картографы.
Что же касается нашей дорогой Дальвайзэ — река протекала в центральной части запада Малварии, действительно с востока на запад.
И тут обнаружилась ещё одна занимательная деталь. Родовой замок наших зимников называется То́рволд, а на реке Дальвайзэ стоял замок, именовавшийся Торвайдэ. Конечно, совпадение названий неполное, однако я всё же рискнула предположить, что первое вполне походит на переиначенное на артанский манер второе. Особенно, если учесть, что, со слов Сэйвира, построен их замок был именно его прадедом.
— Итак, если твоё, Мэйсвил, предположение верно, вполне вероятно, что вотчиной малварийского предка наших зимников являлся этот самый Торва́йдэ, — резюмировал Крэйдир. — Тогда понятно, чем тому была дорога река Дальвайзэ — ведь она протекала возле замка.
— Да, скорее всего, так и было, — согласился Энрил. — Однако всё это нисколько не объясняет, каким образом карта Малварии оказалась на чердаке у Мэйси.
— Боюсь, тут разве что мой отец сможет что-то прояснить, — вздохнула я. Да, всё по-прежнему упиралось в какие-то наши семейные тайны. — Я с ним обязательно поговорю, и ему придётся объяснить, откуда у нас взялась карта Малварии. В том, что это именно она, теперь нет никаких сомнений.
— Ладно, пойдёмте наконец спать, — произнёс Одерли, с трудом сдерживая зевок.
На этом и разошлись.
Мы с Энрилом сразу нырнули в нашу спаленку — благо идти было недалеко. Быстро разделись и рухнули на кровать.
— Завтра начинаете разгребать путь к порталу? — уточнила я.
— Угу, — кивнул он, притягивая меня в объятия.
И что-то у меня сон моментом как рукой сняло — захотелось кое-чего совсем другого. Тем более что мужчина стал прокладывать дорожку поцелуев от моего виска к шее… Я заметила, что его дыхание тоже учащается.
К демонам этот сон! Какая разница, в конце концов, в пол шестого заснуть или в половине седьмого!..
* * *
Как ни удивительно, но утром мы встали первыми. Было около полудня.
Выйдя в гостиную, я обнаружила там всех пятерых волков и Кекса… нагло спящего на диване. Вот точно сын Барсика! А где, кстати, он сам?
Дверь в кабинет была приоткрыта. Заглянула туда — ничего нового, старший барс, как обычно, дрых на кровати. А сынулю, значит, к себе не пустил?! Или тот сам не решился потеснить отца? А ведь даже вдвоём с Барсиком ему здесь было бы значительно удобней, чем на явно узковатом для такой махины диване.
Но спасибо, что хотя бы к нам не припёрся.
Энрил распорядился подавать завтрак, и мы с ним пошли будить остальных мужчин.
Первым делом мой зимник заглянул у отцу. Сэйвир при его появлении тут же проснулся. Растянувшаяся рядом с ним на кровати Барса (так звали старшую самку) тоже подняла голову.
— А где Невеста? — с беспокойством спросил альфа, оглядев комнату.
— Тебя только она волнует? — удивилась я.
— Ну, Кекса я с вами оставил, — принялся пояснять он. — Барсик вообще у меня на глазах демонстративно удалился в кабинет. Сонет сразу пошёл спать с Крэйдиром. А вот обеих дам я привёл сюда. Но теперь одной здесь почему-то нет, — зимник нахмурился. — Конечно, случись что, я бы наверняка проснулся. Но всё же, Эн, сходи проверь в порядке ли