На третью неделю его пребывания «немую женщину», так окрестил уборщицу Натан, сменила другая.
Она была гораздо моложе и кажется, намного дружелюбней. Как только та вошла, то улыбнулась ему, помахав рукой в белой латексной перчатке. В тот момент Натан чуть не подпрыгнул от счастья, он наконец увидел, что кто-то проявляет к нему интерес. И он не будет лезть с расспросами, а то эта миловидная женщина не захочет с ним разговаривать.
Женщина была высокой и симпатичной, почти как Роуз. Только он не хотел ее предавать, поэтому стал считать, что все-таки Роуз лучше.
Одета она в ту же одежду, что и предыдущая, но с той разницей, что белый халат смотрелся как будто новее, а черные туфли шли и делали ее похожей на Мэрилин Монро или всех этих модных женщин.
Она поставила перед ним завтрак: стакан сока, кукурузные хлопья и несколько блинчиков, политые сиропом.
— Ешь скорее, пока твои хлопья не стали как ватные подушечки, — услышал он приятный голос.
Натан улыбнулся и ущипнул себя за палец, так на всякий случай. Потому что Ронни рассказывал ему… он вспомнил, как Роуз назвала его тупицей. И улыбнулся во второй раз.
Он принялся за завтрак, хотя совсем не чувствовал голод. Ему хотелось порадовать женщину. Он уплел разом два блинчика сложив их между собой и залил сверху соком.
Она не стала уходить, как по обычаю это делала «немая уборщица», а села на диван, будто пришла к нему в гости.
Натан сел на кровать, и они стали глядеть друг на друга.
Он не знал, что ему делать, но все же радовался неожиданному для него новому знакомству.
Ему вдруг показалось, что он видел ее уже где-то раньше. У мальчиков его возраста обычно очень хорошая память, а Натан намного умнее своих сверстников, поэтому принялся ковыряться в глубинных недрах своей детской памяти, но так и не смог отыскать там хоть кого-то похожего на нее.
У нее были необычного цвета синие глаза и что в них необычно он сказать бы не смог.Вот, например у него они голубые и все… а у этой женщины, что сидела напротив, они еще и какие-то холодные, когда он смотрел в них, ему хотелось потеплее одеться.
— Ты так и будешь на меня смотреть или скажешь что-нибудь? — спросила женщина.
— А вам разрешают со мной говорить?
— И кто же мне, я стесняюсь спросить, запретит это делать? — удивилась женщина.
—Может тот усатый мужчина?
—Ты глупый, маленький мальчик, — ответила девушка.
Но Натан совсем не обиделся.
Женщина достала сигарету из-под колпака, она так искусно ее запрятала в волосы, что он бы кажется, никогда об этом не догадался.
— У тебя есть спички? — спросила женщина.
—Нет, зачем они мне?
— Ну хотя бы для того, чтобы выкурить после завтрака сигарету.
— Я не курю, — ответил Натан.
— Боишься рано умереть? — усмехнулась она.
—Нет…просто я еще маленький и мне нельзя.
— А как там поживает Роуз?
Девушка все еще держала сигарету во рту.
Натан внутренне обрадовался, услышав до боли знакомое имя.
- Вы что, тоже знакомы с Роуз? — поинтересовался Натан.
— Я знаю все, что знаешь ты, Натан, — ответила женщина.
Натан задумался. Если она знает все то же самое, тогда зачем у него все это спрашивает? Или это какая-то фраза, которую говорят взрослые, но ему она неясна.
— А как вас зовут?
— Можешь звать меня Самантой.
Она встала и прошлась по комнате, словно хотела размяться. Каблуки ее туфель издавали цокающий звук, а слабый ветерок, который дошел до Натана, это случилось, когда девушка проходила мимо кровати, принес с собой приторный запах женских духов. И этот запах, и ее походка, плавно скользящая, все это уже кажется сидело в его памяти.
— Тебе необязательно было рассказывать про нас Роуз, — сказала Саманта, присев рядом с ним.
— Про нас? — переспросил Натан. Мальчику вдруг стало неприятно от ее взгляда, и он принялся глядеть в черный экран телевизора. В нем он увидел в отражении себя, казавшегося таким маленьким и беззащитным, а рядом искаженную фигуру странной женщины, ее голова вытянулась, а руки стали круглыми и загнутыми внутрь. Натан перевел взгляд на женщину, которую он, кажется, начинал бояться, к его великой радости, выглядела она, как и прежде.
— Или это выскочка Майки тебя об всем предупредил?
Женщина говорила строго, но с едва заметной ухмылкой.
— Я не знаю никакого Майки, — ответил Натан. — Мою маму зовут Мишель, а папу Стивен, если вы хотите, что-то узнать еще, спросите у них.
— Это вряд ли… но кажется, ты и вправду ничего не помнишь. Хм, тем лучше для тебя.
Я заберу твою маленькую ничтожную душу.
— Зачем вы так говорите? Зачем вы говорите эти плохие вещи? Разве вам не надо просто убрать поднос и уйти? — спросил Натан с тревогой в голосе. Он уже не рад, что познакомился с ней и надеялся… он все же надеялся, что к нему кто-нибудь придет, потому что как ему виделось, Саманта была плохой, очень плохой.
— Ты думал, что можешь от нас сбежать?
— Нет… не знаю.
Ему неожиданно пришло в голову что-то ужасное и нелепое, отчего ему захотелось опять плакать.
— Вы что хотите убить меня?
— Ну не сразу, — улыбнулась девушка. — Иначе, как, по-твоему, я смогу вернуться назад?
Мальчик все-таки заплакал. Ему стало страшно от того, с каким спокойствием, женщина говорила такие ужасные вещи.
— Ну что ты, Натан? Разве нужно плакать? — сначала будто сочувствуя ему, проговорила Саманта, а затем зло добавила:
— А может быть ты еще и нассышь нам тут?
«Значит ей кто-то рассказал», — подумал он и заплакал еще сильнее.
Это стало ее раздражать, и она что есть силы швырнула металлический поднос в телевизор. Посуда попадала в стороны, разлетаясь на осколки, а телевизор издал такой оглушительный хлопок, что у Натана заболело в ушах.
И тут Натан увидел своими голубыми глазами, которые стали