Для спящего Натана, который все-таки скинул с себя одеяло, все это было недоступным. Он пребывал там, где каждую ночь, с недавнего времени, оказывался, как только веки его тяжелели, а сознание уходило за горизонт.
Он был на той стороне. Не весь, а лишь часть, которая уносилась в провал, как зеркальное отражение и бродила среди бесконечных дорог и степей, зеленых лугов и снежных гор, словно в вечном поиске. Только Натан в свои семь лет, воспринимал это как что-то обыденное, зная, что как только он проснется, то все тут же испарится и он даже не вспомнит ничего из того, что видел и слышал, пока снова не вернется обратно.
Все казалось ему чем-то вроде игры. Как далеко он мог пройти за один раз. Иногда, дорога была притоптанной, и он весело бежал по ней, а иногда ему приходилось пробираться через засыпанные песком барханы
В комнате послышались звуки.
— Мальчик хочет поиграть, — прошипел голос, отталкивающий и совсем не похожий на мамин. За ним послышалось чавканье, такое неестественное и громкое, оно растягивалось как резиновый шланг и сжималось. Растягивалось и сжималось.
Натан бежал по каменистой тропе к ручью, когда ощутил, как под ногами заходила земля. Мелкие камешки посыпались по откосу и Натан, чтобы не упасть принялся хвататься за высокую траву, которая доходила ему почти до колен. Он никогда не встречал здесь ни одной живой души, он даже ни разу не проронил ни слова, но ему всегда ясно как день, что во что бы то ни стало, он не должен сходить с пути.
«Я не должен сходить с дороги», — говорил он себе мысленно, будто заучивал урок. «Я не должен сходить с дороги!»
Его родители, его комната и школа здесь казались ему сном. Вот где настоящая жизнь для этого Натана. Он смутно помнил, как провел свой день. Но ему нужно нагнать упущенное время. Перепрыгивая через выбоины и булыжники, точно нарочно разбросанные по дороге, он все еще ощущал, как все продолжало двигаться. Такого раньше не было. Обычно, он просто исчезал, растворялся, а затем появлялся вновь, но теперь за ним будто гналась неведомая сила.
Натан побежал изо всех сил, ему нужно добежать как можно дальше… как можно дальше! Сердце колотилось как бешеное, а в груди стало неприятно жечь. Он ловил воздух ртом, но будто все время промахивался, одышка вконец добила его, и он снизил темп.
Натан обернулся, кажется ему все-таки удалось оторваться, но … и тут он споткнулся о камень и перелетел через него кубарем, разбивая в кровь колени и локти.
Ему захотелось плакать, но слезы не шли. Это еще больше усилило боль, тогда он не стерпел и закричал.
Крик эхом разнесся у него в голове. В глазах начало темнеть, он заткнул уши, чтобы не слышать собственный голос, но звук будто нарастал, перейдя в целый хор криков, после чего, его сознание не выдержало и разлетелось, как от большого взрыва.
Натан почувствовал, как растворяется и успел подумать о том, что все-таки сумел не сойти с дороги.
Он очнулся. Теперь уже у себя в комнате, в голове пульсировало и он видел перед собой сотни ярких цветов, которые как вспышки фейерверков разлетались повсюду, так бывает, когда сильно надавишь пальцем на веки. Еще пару секунд он словно что-то помнил, что-то важное, о чем бы хотел рассказать маме, но, как и всегда, оно бесследно ускользало от него, оставляя лишь ощущения некой раздвоенности.
Натан хотел открыть глаза, но почувствовал что-то неладное. Звук, такой неприятный, словно кто-то громко жевал тянучку. Он хорошо помнил, как жужжит ночник, поэтому нащупав край одеяло, потянул на себя. Натан зачем-то потрогал свои локти и колени, он не знал зачем, может проверить не посадил ли днем шишку или синяк? Кож
Звук раздавался из той части комнаты, где находилась гардеробная. Там, он хранил свои школьные вещи и часть игрушек, с которыми давно перестал играть, потому что считал себя достаточно взрослым, чтобы спать с плюшевым Снупи.
Ему захотелось позвать маму, но тут он снова вспомнил про Ронни, как он не боится держать в руках пауков и подумал, что может и сам разобраться.
Натан спустил ноги на пол и стал всматриваться в тонкие прорези двери. Его глаза, привыкшие к темноте, не увидели ничего такого, чего можно боятся. Но чавканье, оно не прекращалось.
Ему уже почти восемь, и он не медвежонок! Может иногда для мамы, но сейчас он взрослый мальчик, который учится в первом классе и не боится каких-то глупостей. Наверняка, это одна из тех заводных машинок, которые он привез с собой из дома, где они жили раньше.
Ему вдруг показалось, что на самом деле дверцы гардеробной открыты. Но он точно помнил, что закрывал их перед тем, как лечь спать. Да и мама не прошла бы мимо.
Он поджал под себя ноги, на всякий случай, Ронни рассказывал ему разные истории. Потому что ему разрешали оставаться в гостиной допоздна и смотреть ужастики.
Он даже пробовал курить, пока его отец пьяный спал на диване. Он сказал, что это дрянь еще та, но все равно когда вырастит, будет курить сигареты и пить пиво. Если бы Ронни был сейчас здесь, то наверняка бы пошел и проверил.
Вдруг, Натану показалось, что на него смотрят. Как в школе, когда не выучил уроков и тебе кажется, что учительница знает об этом заранее, сверля весь урок взглядом.
Нет, он точно знал, что на него кто-то смотрит! А может это что-то?
Он поджал ноги еще сильнее, но не смог отвести взгляда.
И тут он увидел, нет, скорее перед ним возникла, будто отделившись от мрака, человеческая фигура.
Губы Натана сжались, а челюсть заходила ходуном.
- Т-ш-ш-ш, — прошипел силуэт. — Ты был послушным мальчиком? — растягивая звуки, спрашивало оно.
Натан хотел зажмурить глаза, но не смог. Не смотря на страх, сознание словно приказывало ему вслушиваться в каждое