Здесь была приставленная к стене двухъярусная кровать, верхняя часть которой пустовала, он являлся единственным сыном в семье Кэмпбеллов, а кровать досталась им от прежних хозяев, письменный стол и дверь, ведущая в гардеробную.
Он совсем недавно собрал железную дорогу с грузовым поездом, что привез ему отец и теперь то и дело поглядывал на стол, словно беспокоясь, что она исчезнет.
Комната освещалась причудливым ночником цилиндрической формы, что был почти у каждого ребенка в шестидесятые годы. Нижняя его часть двигалась как карусель, создавая иллюзию корабля, плывущего по бурлящему морю, которое казалось, можно услышать из-за еле слышного жужжания моторчика.
Натан посмотрел еще раз в порядке ли задний состав, груженный доверху землей, что он принес с улицы и лег, накрывшись до самого подбородка. Мама говорила, что так он сможет быстрее заснуть, а маме он верил!
Петли на двери заскрипели раньше, чем Натан увидел ее голову с начесом светлых волос. Эта прическа напоминала ему улей, но мама отвечала, что он ни капли не разбирается в моде. За головой последовало хрупкое тело и вот уже она стоит прямо у его кровати. Натан притворился спящим, но все-таки дернул рукой, которая у него как не кстати зачесалась.
— Я же знаю, что ты не спишь медвежонок.
Так она звала его еще в детстве, потому что он засыпал с большим пальцем во рту. Сейчас же, ему почти восемь и ей пора прекратить так делать. Ронни из его класса ходит с папой на бейсбол и пьет содовую из жестяной банки, а потом они бросают их в урну с расстояния. Уж его точно никто не называет медвежонком!
— Ладно, сдаюсь, — проговорил Натан и открыл глаза. Он знал, что мама будет ждать пока он не признается, что притворялся. — Но в следующий раз обязательно постучи, чтобы я успел приготовиться получше.
— Договорились, — сказала миссис Кэмпбелл. — Но ты должен пообещать, разрешить называть тебя медвежонком.
Натан скорчил кислую рожицу, словно на языке у него лежал кусочек лимона. Он обдумывал, так ли это плохо и придя к окончательному ответу произнес:
— Ладно. Но только если об этом никто не будет знать.
— Обещаю, это будет наш с тобой маленький секрет.
— И взамен, ты каждую ночь будешь петь мне ту самую песню. — добавил Натан, торгуясь.
— Ту, что я пела тебе, когда ты был сладким маленьким медвежонком?
Она пощекотала его за живот и тот рассмеялся, не выдержав.
— Ну прекрати, м-а-а-а-м!
— Ладно, ладно, ты все-таки у меня уже взрослый. Хочешь, чтобы я спела ее прямо сейчас?
Натан кивнул и лег на бок.
— Хорошо, медвежонок.
Голос зазвучал таким успокаивающим и убаюкивающим, что с самых первых секунд его потянуло в сон. На него накатило давно забытое чувство чего-то теплого, светлого, что бывает лишь в том месте, название которого он не знал.
Сьюзан шагала в школу
А путь был не далек
Над нею закружился
Красивый мотылек
Она ему сказала
Дай лапку мне дружок!
Не учишь ты уроков
Счастливой мотылек
Давай с тобою вместе
Кружится весь денек
Прощай-прощай мой милый
Уже звенит звонок.
Миссис Кэмпбелл поправила спящему сыну одеяло и поцеловала в щеку. Он всегда был таким бледным, даже сейчас, когда мирно спал в своей кровати. О чем она думала еще, остается только догадываться, но ее улыбка и тепло, с которым она смотрела на сына говорили об одном, это единственное, что по-настоящему ей дорого.
Она вышла из спальни на цыпочках, стараясь ступать как можно тише. По пути она погасила ночник и еще раз глянула в сторону кровати.
Маленький Натан спал. Спал с той беспечностью, что и все дети его возраста. И несмотря на то, что говорили учителя, про его странности, она видела в нем превосходного и умного мальчика с голубыми, как тающие ледники глазами и светлыми, как пшеница копнами волос, что так причудливо взъерошились и торчали в разные стороны. Она повторяла ему изо дня в день, что он очень способный и его ждет большое будущее, потому что верила в это сама. Верила, потому что хотела для сына большего, чем удалось добиться ей. Америка — это страна возможностей! И если она свою уже упустила, так пусть сын получит вдвойне.
Дверь скрипнула снова. Как Мишель не старалась, ей никогда не удавалось закрыть ее без единого звука. Она больше не станет дожидаться пока Стивен вернется с очередной деловой поездки и завтра же смажет петли самостоятельно.
Следом за закрытой дверью исчез и последний кусочек света. Теперь, комната выглядела пустой и безжизненной, но так казалось лишь сперва. Помимо Натана здесь пробуждалась еще одна жизнь, которая не была в списке приглашенных, но каким-то чудом успевшая, проскочить через пространство, которому Натан придумал название. Провал.
Что-то темное,