А Поттер... Поттер ждал хода Фаджа. У самого вагона его нашел маленький, юркий воробьиный сыч с письмом. Писал Седрик.
«Извини, что запаздываю — никак не мог понять, куда тебе писать сейчас. Но, я так думаю, мимо Экспресса ты не пройдешь.
С двадцать пятого числа Министерство взялось за наш отдел очень здорово — как там у почтовиков, я не знаю, но вся каминная сеть сейчас под надзором. И это не обычная бумажка сверху, Гарри — к нам прислали авроров. Нет, ты понимаешь — даже не приставов или людей из Правопорядка, а авроров. Ничего не объясняя.
Кстати, об аврорах. Тут уж за что купил, за то и продаю, но, говорят, вчера ночью взяли Сэвиджа, тоже из Аврората. Будто бы пытался пройти в Отдел Тайн. Что-то происходит, Гарри, но вот что — это я тебе сказать не могу.
Но буду смотреть.
Седрик.
П. С. Если что в школе — приглядите там за Чжоу».
Так-так-так, думал Гарри, устраиваясь в купе. Рон и Гермиона убежали в вагон старост, обогатиться инструкциями, а больше никто в купе ломиться не торопился. Заглянули было Невилл с Джинни и Луной — но им хотелось устроиться непременно втроем, и они облюбовали купе по соседству. Не то чтоб Гарри был им не рад, но сейчас ему было что обдумать.
Значит, Аврорат... Гарри аккуратно, как протирают хрусталь, отставил в сторону свои собственные воспоминания об этой милой конторе. Он начинал служить уже позже, при практически безынициативном Робардсе, что послушно проводил волю Кингсли так же, как до того слушал Скримджера — и потому надолго не задержался. Следующим был Кристофер Вильямсон — холодный «эффективный руководитель», положивший всю карьеру на то, чтобы как можно дальше увести аврорат от политики. В общем-то, у него даже получалось, пока в седьмом его со всей семьей не накрыли валлийские террористы. Следом, в неполные двадцать семь, Аврорат принял Поттер — и вот это уже точно другая история.
А пока... а пока — в той реальности — мы имеем авроров, послушно ловивших Сириуса Блэка, пытавшихся по одному жесту Амбридж арестовать Хагрида, а то и самого Дамблдора, а потом, при Скримджере, радостно пеленающих того же Шанпайка. Ну что же, то, что Фадж контролирует Аврорат, Гарри понимал уже тогда — иначе бы Кингсли и Тонкс не пришлось бы соблюдать и той весьма условной конспирации, на которую их все же хватало Но что было потом, вспомним-ка.
А потом на гребень волны поднялся Скримджер — скажем так, нечастый герой передовиц. И оказался сторонником жесткой линии, в этом качестве наслаждаясь аплодисментами на долгих брифингах, которые он повадился собирать. Вместе с тем, заметим, он всячески пытался найти точки соприкосновения с Поттером — не с Дамблдором, с Поттером, но и то казалось прогрессом. И сам Фадж, лишившийся всей своей вальяжности вместе с креслом, был у него на посылках, в роли советника.
Советника?
Гарри вдруг ударил кулаком в стену и тонко захохотал. Тут же в купе засунул голову Малфой.
— Эй, Поттер, потише. Хочешь, чтобы я снял с тебя баллы?
— Хочешь, чтобы я снял с тебя скальп? — сквозь смех прохрюкал Гарри, поднимая палочку. Малфой исчез. Жидковат он для старосты, ой жидковат. Это явление подпитало веселье Поттера, но вот выводы его были далеко не столь смешными.
При хорошем раскладе — Скримджер всего-то держится тех же идей, что его нынешний заместитель Робардс, и начальство превзойти разумением и близко не думает. В конце концов, у него было довольно почвы для развития такой привычки: начинал-то он при Крауче, когда Аврорат в принципе не имел нынешней автономии от Департамента Правопорядка.
В худшем случае — Скримджер на деле подконтролен Фаджу даже больше, чем просто по административной линии. И на деле дорогой министр рассчитывал дать внезапному ястребу немного погреться под софитами, пока с Волдемортом не будет кончено. А потом можно провести очень веселую рокировку — да, у магов появилось бы ощущение, что их держат за идиотов, но кто скажет, что безосновательно?
Конечно же, Фадж не мог предположить, что сперва Волдеморт посадит в его кабинете Пия, укутанного в Империо как эскимос в меха, а потом, при Шеклболте, его даже в Атриум пускать не будут. Но это уж ничего не поделаешь, никто не совершенен. Даже, приходится признать, сам Поттер.
Гарри отгрыз шоколадной лягушке уже три ноги, когда дверь, наконец, отворилась не зря. Вошли все те, кого он был не против наблюдать: неудержимо мыслящая прямо на ходу Гермиона, довольный и взъерошенный Рон и — последней — как-то по-домашнему улыбающаяся Сьюзи.
— О, всем привет, — улыбнулся в ответ Гарри. — Ну, что там как?
— Да, — отмахнулся Рон, — было бы чего слушать. Представляешь, они Малфою значок выдали! Теперь будем играть в игру «Кто больше снимет».
— Рональд, — вздохнула Гермиона с видом великомученицы, однако тему развивать не стала. — Ну, остальные старосты у мальчиков неплохие. Эрни МакМиллан, Сьюзи его знает — вроде ничего. И у Рейвенклоу — Тони Гольдстейн, помнишь этого парня с грустными анекдотами?
— Ну правильно, — кивнул Гарри. Компания уже расселась: Сью, конечно, устроилась рядом с ним, Рон и Гермиона — напротив. — А у девиц? Я так понимаю, Паркинсон точно, а еще?
— Ханне дали! — заорал Рон. — Не, ну это ж ты подумай — мы с ней, считай, теперь можем что угодно творить, и с рук сойдет обоим, если что.
— Вот только Ханна — девушка разумная и, я надеюсь, нашего друга несколько притормозит, — ледяным тоном уточнила Гермиона.
— По крайней мере, она никогда не впутается в то, из чего вы не сможете выпутаться, — успокоила Рона Сьюз. — Если хочешь, таков уж наш факультет.
— Надеюсь, это относится не только к ней, — тихо сказал Гарри, и Сьюзи решительно кивнула. — Ладно, об этом потом. Гермиона, у тебя такое лицо, будто скоро звонок. Излагай. Судя по тому, что ты привела Сьюз, я понимаю, о чем пойдет речь.
— Да, Гарри. Орден Золотой Зари.Мы решили, что лучше уж ты сам введешь Сьюзен в курс дела потом, — Гарри вздрогнул, — но о том, что мы с ней нашли, можно поговорить хоть сейчас.
— Итак? — Гарри несколько раздраженно поерзал на полке — что проку слушать о заведомо ложной нити, которую он не озаботился даже нормально подобрать? Но тут же Сьюз успокаивающе погладила его по плечу — и правда, куда спешить? Пусть спешит поезд, на то он и экспресс.
* * *
— Мы провели кое-какие изыскания на тему так называемого Ордена Золотой Зари, — официальным тоном, будто на конференции, начала Гермиона. — По счастью, Сьюз сведуща в магической истории, а Крамы в некотором роде следят за маггловской литературой. В результате картина вышла интересная. Даже и не знаю, с чего начать...
— Прежде всего — так он действительно существует? — не без некоторого удивления спросил Гарри.
— Официально — существовал, но до этого еще далеко. Сьюз, начни, пожалуйста, ты.
— Охотно, — девушка кивнула, повернулась к Гарри и начала говорить — негромко, но очень четко. Почему-то Гарри вдруг представил ее перед хогвартской аудиторией.
— Насколько я знаю, Гарри, у тебя было не так, но обычно, если уж ребенок зачисляется в Хогвартс, к его родителям приходит кто-то из преподавателей и спрашивает, согласны ли они вообще на это.
— Да уж, ко мне директор постеснялся кого-то отправить, зато писем извел на целую рощу, — буркнул Поттер. — Зато, по крайней мере, Хагрид славно напугал господ Дурслей.
— Ну, твои родичи формально согласились, — пожала плечами Сью, и ты поступил. Но есть и те, кого не отпускают.
— Несмотря даже на вылетающие стекла? Несмотря на все эти взрывы лампочек и все такое? — недоверчиво уточнил Гарри.
— Да, — кивнула Гермиона. — Принцип свободы воли, Гарри, хоть тут о нем не забыли. Если родители отказываются — им чуть-чуть чистят память и дают жить, как они сами считают нужным.
— Иногда это кончается и правда плохо, но обычно дети просто вырастают, — вздохнула Сьюзи. — Да магглорожденных вообще не так много. Стихийная магия перестает так уж проявляться с годами, и остаются ребята с памятью о своих собственных мелких чудесах.
— Интересные люди, — задумчиво проговорила Гермиона, — кто-то с воображением, и такие пишут прекрасные книги, кто-то — с желанием разобраться, что это было — и вот они бывают учеными. Ну, Доджсона даже ты знаешь, наверное.
— Доджсона? — с недоумением посмотрел на нее Гарри. Лицо Грейнджер приобрело страдальческое выражение.
— Кэрролла!
— А.
— Но считается, — продолжила Гермиона, — что это магглы.
Гарри как-то сразу стало не по себе от слова «считается». Он начинал понимать.
— Фрэнсис Бэкон, — подхватила Сьюз, — был как раз таким. В те времена у магглов произошел какой-то кризис веры, и к неведомому отношение было хуже.
— Это называется «Реформация», — заметила Гермиона.
— Спасибо, — кивнула Сьюзи, совершенно без раздражения. — Так вот, отказов тогда было особенно много. Собственно, им мы и обязаны всему этому случаю, — она перевела дух, а потом заговорила на тон ниже. Как и всякий занимающийся историей пока еще не вплотную, Сьюзен тоже была не чужда пафоса — к счастью, изредка. — Это один из самых изученных кризисов британского, а может, и мирового магического сообщества, Гарри — из которого мы не сделали никаких, вообще никаких выводов. Так называемый Casus Verulami.