Ознакомительный фрагмент
поэтому каждая прямая ветвь становилась ценной добычей, ради которой пришлось пройти в сторону подножия.— Вон тот прут пойдёт, — сказала Ольга, указав на подходящее ответвление молодого деревца. Мы достали ножи и только взялись за работу, как послышался характерный хруст. Ветки шелестели, а через секунду-другую послышались и шаги по каменистой почве.
— Чёрт… — выдохнул я, обернувшись.
Из густых зарослей, будто из засады, выползли тени. Знакомые силуэты — группа «Б». Зэки. Впереди шёл какой-то незнакомый мне старик, за ним Кирпич, с азартом в глазах, будто на охоту вышел. Мы столкнулись почти нос к носу. Зэки двигались прямо на нас. Пока не замечали. Но скоро увидят.
— Макс! — тихо сорвалось с губ Ольги. — Они нас нашли!
Я сжал зубы. Они идут по нашим следам. Но как? Мы же ушли с тропы, петляли, прятали следы. Или, может, Сергеич всё же дал им знак? Метки? Руки сжались в кулаки.
Мысли метались, но времени разбираться не было. До пещеры далеко, значит, единственный выход — отвести погоню в другую сторону.
— Бежим! — сквозь зубы зашипел я, схватив Ольгу за руку. — Уводим вниз, отвлечём их.
И мы рванули, не разбирая дороги, слыша за спиной азартные крики и хруст ветвей — охота началась.
* * *
Мы рванули вдоль по склону. Звериная тропа петляла серпантином, узкая, скользкая от сырости. Сзади доносились тяжёлый топот, крики, хриплое дыхание — зэки гнали нас, как стая волков.
Кирпич пару раз вскинул ружьё, прогремели выстрелы. Над головой разлетелись щепки от каких-то веток, осыпались листья и кора. «Слишком большой разброс от одного выстрела. Картечь», — мелькнуло в голове.
— Сворачиваем! — скомандовал я, увлекая Ольгу в сторону.
Мы ушли с тропы, полезли выше по склону, хватаясь за кусты и корни. Земля сыпалась под ногами, ноги скользили по пятнам лишайника.
Наконец, уткнулись в отвесный участок, но сбоку, среди осыпавшихся камней, я заметил узкую полку. Подтянулся первым, локти в кровь, грудь сдавило камнем, но выкарабкался. Подал руку Ольге, она, стиснув зубы, полезла следом. Камни здесь лежали осыпью, рыхло, держались слабо, будто только и ждали толчка.
— Помогай! — бросил я.
Мы вдвоём начали сталкивать вниз камни, выбирая покрупнее. Сначала пошли мелкие, посыпалось градом, а потом глухо двинулась глыба, потянула за собой другие. Камнепад сорвался с грохотом вниз. Взметнулось облако пыли, снизу мы слышали крики, хрип, мат. Один из зэков явно погиб сразу. Второго придавило — и он орал так, что уши закладывало.
Но Кирпич не отступил. Сквозь шум я услышал новый выстрел. Рядом со мной коротко вскрикнула Ольга, потом вдруг дернулась и рухнула на землю. Прижала ладонь к боку, но кровь уже сочилась сквозь пальцы, пропитывала рубаху тёмным пятном. Лицо испуганное, губы дрогнули.
— Держись! — я кинулся к ней, видел — Кирпич уже перезаряжал ружьё, а остальные зэки двинули в обход. Еще пара минут, и будут здесь.
— Держись! — я стал поднимать Олю.
— Макс… брось меня, — прохрипела она, едва шевеля губами. — Со мной ты не уйдёшь…
— Молчи! — я подхватил её на руки, чувствуя, как тело обмякло, но всё ещё держалось за жизнь. — Я тебя понесу… Я тебя спрячу, ты, главное, затихарись, мышкой… потом уведу их и вернусь. Держись… Не молчи, поговори со мной.
Ольга мотала головой, глаза стекленели, губы уже посинели.
— Нет… без больнички… я всё равно умру. У нас нет перевязочного… У нас ничего нет… Макс, оставь…
— Заткнись! — рявкнул я и рывками унёс её в сторону, в хилую рощицу. Низкая, редкая, но если присесть, то укрыться можно. Колючий кустарник хлестал по лицу, ветки цепляли рукава, но я прорывался вперёд, пока не углубился в корявые заросли. Опустил её на землю, прислонил к кусту.
— Держись.
Рана на боку кровоточила, багровое пятно быстро расползалось по ткани. Я рванул на себе рубаху, скрутил рукав в жгут, прижал и туго стянул, так что пальцы затекли от усилия. Кровь всё равно сочилась сквозь тряпку, тёмными каплями просачивалась наружу. Оля обмякла, веки тяжело опустились, голова скользнула и откинулась.
— Я уведу их, сделаю круг и вернусь, — сказал я ей прямо в ухо, будто внушал самому себе. — Ты только дыши. До лагеря доберёмся вместе.
Она слабо, почти незаметно, улыбнулась.
— Нет… Не возвращайся за мной… Это опасно… если погибнешь — погибнет и вся группа… они все… только ты…
Я сжал её ладонь. Она была холодной.
— Жди.
* * *
Я бросился обратно на тропу, нарочно шумел, ломал кусты, скатывал камни, мелькал между кривыми деревцами, чтобы у преследователей не возникло сомнений, куда бежать.
Кирпич палил туда, где меня уже не было, картечь срывала сучья, но всё впустую. Постреляв вслепую, он быстро одумался, стал экономить патроны — понял, что его дурной натиск не приносит пользы.
Я уводил зэков. Они прошли мимо рощицы с Олей… Пока все по плану. Я прижался к камню, переводил дыхание, и в этот миг, когда группа «Б» почти миновала заросли, в которых я спрятал Ольгу, раздался крик, резанувший по нервам:
— Эй, уроды! Я здесь! — голос Ольги, хриплый, со смертельной усталостью… Но его отчетливо слышно. Слишком хорошо.
Я замер. Сквозь листву увидел её. Оля стояла, выпрямившись шаткая, бледная, вся в крови, одна рука заведена за спину. Где она взяла силы, чтобы встать?
Зэки развернулись, рванули обратно. Мне хотелось похватать их за шкирки, трясти, делать что угодно, чтобы они не бежали туда. Но я знал, это всё бесполезно.
— О! Какая!
— Смотри, Кирпич! — один заржал, сплюнув в сторону. — Ты подстрелил куропаточку! Сейчас добьем её. Или сначала поиграем? Опять скажешь, что твоя баба? Нет уж, в этот раз делись с братвой. Долго-то она не протянет… Гля, как ты ее подстрелил. Но мне хватит.
Зэк с кривой ухмылкой подошёл вплотную, схватил Ольгу за волосы. Но она, стерпев это, вдруг выбросила из-за спины руку и резко провела ножом по его горлу.
Чирк!
Кровь хлестнула из разреза от уха до уха, бандит захрипел, выпустил её и рухнул на колени, а потом и вовсе завалился в сторону, слабо булькая.
Второй рванул сразу, замахнулся дубиной. Ольга совсем ослабла, успела лишь вскинуть взгляд. Удар обрушился на её голову с тупым звуком, от которого меня пронзило до костей. Она качнулась, осела на землю, глаза мигнули напоследок