Слышала, как он вернулся, как коснулся моей лодыжки и пополз пальцами выше, к бёдрам. Коснулся меня между ног, отчего трусики тут же стали влажными.
Я тихо застонала, улыбнулась и открыла глаза. В следующий миг я заорала и потянула на себя плед, лежащий рядом.
- Ты что здесь делаешь?! – закричала на Андрея. Он же смотрел на меня как хищник на кусок мяса.
- В гости заглянул. Куда это твой придурок умчался?
- Ты… Не твоё дело, ясно?! Убирайся отсюда! Убирайся, иначе я так заору, что услышит охрана! Пошёл вон! – я отползала всё дальше от него к изголовью кровати, но это не спасало. Он обошёл кровать с подлой ухмылочкой, схватил меня за лодыжки и резко потянул на себя, запечатывая мой рот своей ладонью.
- Охрана не услышит. Никто не услышит. Я помню твоё тело до сих пор… Ни одна женщина столько не оставалась в моей памяти. Каждую родинку. Каждую ямочку. Розовые соски, - его рука исследовала моё тело, а я, устав бороться с ним, обмякла и беззвучно заплакала. Хотелось закричать, но из-за его ладони получалось только мычать.
Лагунов схватил меня за волосы и, рванув их в сторону, заставил меня открыть для него шею. Я заплакала. Он напряжения заболели связки и руки, которыми я безуспешно пыталась выдавить ему глаза. В итоге получилось поцарапать его лицо до крови, но этого было слишком мало. Лагунов не останавливался.
Отодвинув мои трусики в сторону и направив в меня свой член, он гадко улыбнулся и, снова взяв за волосы, рывком вошёл в меня.
Я застыла и заревела ещё сильнее, ещё громче. Ну почему меня никто не слышит?! Где же Шам, который мне так нужен?!
Раз, два, три… Три толчка и Андрей кончил в меня, закрыв от удовольствия глаза. Свои паршивые глаза, которые я так хотела выцарапать.
- Видишь, как сильно я тебя хотел? – прошептал, осторожно убирая свою руку от моего рта и свой член из меня. – В следующий раз я доставлю и тебе удовольствие. Обещаю.
Он ушёл тихо и быстро, как и пришёл. Я укуталась в плед и заплакала. Всё тело дрожало и болело, будто меня переехали катком. Примерно через полчаса явился Шамиль. Я свернулась калачиком, крепко зажмурилась. Только бы он подумал, что я сплю. Только бы не тронул меня. Иначе я просто не выдержу.
- Лера? – услышала его голос, прикусила изнутри щеку. До боли.
Он вздохнул, бросил на тумбочку презервативы, отчего меня чуть не вырвало.
Шамиль разделся. Я слышала шорох его одежды. Потом лёг рядом, грубо и резко притянул меня к себе.
- Кидала, - прошептал мне на ухо, а через минуту засопел.
ГЛАВА 47
ГЛАВА 47
Глубокой ночью я поднялась с кровати и беззвучно прошла в гардеробную. Там включила свет, быстро натянула на себя джинсы и толстовку, так же тихо вышла из комнаты. Особняк спал глубоким сном. Так безмятежно, словно ничего не случилось.
Для них не случилось. Меня даже никто не услышал.
Вышла на улицу, села в машину Шамиля. Охранники на посту сонно зашевелились. Один вышел ко мне, заглянул в окно.
- Валерия Игнатьевна, вы куда?
- Куда надо. Лучше бы вы смотрели за теми, кого впускаете! – рыкнула я на него и разогналась, едва открылись тяжелые ворота. Выехав за территорию отцовского дома, остановилась. Полезла в бардачок. Там неизменно лежит ствол Шама. Взяв холодный, тяжёлый кусок металла в руку, взвесила и положила рядом на сидение. Доехав до круглосуточной аптеки, припарковалась, поспешила в здание. Купила нужные таблетки, выпила необходимую дозу. Жутко хотелось помыться, но пока этого делать нельзя.
Я не была уверена, что смогу дойти до конца. Столько позора и боли… Но понимала, что это единственный выход.
Пока гинеколог брала у меня мазки и досматривала, я лежала на кресле, закрыв глаза и вспоминая о своих детях. Ради них я должна это сделать.
- Ну что ж, следы изнасилования есть. Сперма тоже. Вы можете встать. Подать вам воды, Валерия Игнатьевна?
Я бы предпочла чего-нибудь покрепче. Но нельзя. Пьяная жертва – не жертва, а давалка. За ночь я прошла все необходимые процедуры и, сев в машину, посмотрела на ствол. Я это сделаю. Сама. Своими руками. Но только после того, как разрушу его жизнь. Я отстрелю его поганый отросток, пока он будет ползать по земле и собирать свои кишки. Не на ту напал, гребаный подонок.
Утром я заехала в полицейский участок, написала заявление об изнасиловании во всех подробностях и со всеми данными. И, снова вернувшись в машину, сжала в руке тяжелый ствол. Обойма была полной. Об этом всегда заботится Шамиль.
Он позвонил мне около восьми утра, когда я уже ехала в дом Короля. Это больше не мой дом. Но там остались мои дети. Я должна их забрать из гребаного притона.
- Где ты? – голос Шама злой, хриплый от сна.
- Еду, - бросила кратко ему и закрыла глаза, представляя как скажу ему об этом. Не сказать не могу. Он всё равно узнает. Единственное, чего я боялась, что он не даст свершиться правосудию и выпустит Лагунову его гнилые кишки первым. Это должна сделать я.
- Откуда ты едешь? – голос Шамиля вроде спокоен, но я слышу, как прорезается раздражение. Я могу его понять. Он проснулся, а меня нет. Охрана уже доложила во сколько я уехала.
Он ждал меня у порога. В одних домашних штанах он играл мышцами, нервничая.
- Где ты была?
- В аптеке. Потом заехала в клинику.
- Объясни? У тебя что-то болит?
- Да… По женской части. Простыла.
- И почему я тебе не верю?
- Не знаю. Это твои проблемы, - расстегнув куртку, я бросила ее ему в руки и пошла наверх. Мне бы только в душ. Отмыть, отодрать грязь от своего тела.
Шамиль, огромный и сильный, стоял в ванной, наблюдая за тем, как я отмываю себя жёсткой мочалкой. А мне хотелось всплакнуть. Но этого я, конечно же, делать не стану. Не сейчас, не здесь,