Лена хмуро посмотрела на Петрову.
— Что это ты ему в лицо плеснула?
Петрова пожала плечами.
— Типичное зелье на святой воде. Если контроль над человеком слабый, то мигом убирает наваждение демонической души. Он даже не был одержимым, а так — околдованным.
Боря, все еще немного ошарашенный, поправил меня на шее и пробормотал:
— Херня какая-то, а не одержимость.
Я хмыкнул про себя. Боря и адекватная благодарность — понятия несовместимые. Но, если честно, зелье Петровой сработало быстро и эффективно. А если бы мой тиран начал махать кулаками, то был бы труп. При чём, самый обычный, и даже ни в чём не виноватый.
Мы продолжили свой путь по городу, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Боря, после инцидента с колбасным фанатом, немного умерил свой командирский пыл и шел чуть позади, подозрительно оглядываясь по сторонам.
Лена что-то сосредоточенно записывала в свой блокнот, Петрова время от времени доставала свои пузырьки и что-то в них помешивала, а «пушечное мясо» (кажется, их звали Вася и Петя) тихонько переговаривались, обсуждая, как лучше отбиваться от одержимых — лопатой или монтировкой. Атмосфера, конечно, была слегка нервозной, но в целом — терпимо. Пока что.
И тут, как назло, начался дождь. Вернее, не то, чтобы совсем дождь, а какая-то мерзкая морось, от которой одежда моментально промокала насквозь.
Мы ускорили шаг, пытаясь найти укрытие от этой гадости. Боря предложил зайти в ближайшую забегаловку — согреться и заодно перекусить. Идея показалась неплохой, и мы свернули в узкий переулок, где виднелась тусклая вывеска «Пирожки от тёти Клавы».
Забегаловка оказалась маленькой, но уютной. Внутри пахло свежей выпечкой и чем-то еще… странным. Словно смесью ладана и старого тряпья. За прилавком стояла дородная женщина с добрым лицом и платком на голове — наверное, та самая тётя Клава.
Она приветливо улыбнулась нам и предложила занять свободный столик.
Мы уселись за столик возле окна и стали рассматривать меню. Выбор был невелик — пирожки с картошкой, пирожки с капустой и пирожки с мясом. Боря, недолго думая, заказал себе три пирожка с мясом и стакан чая.
Лена попросила пирожок с картошкой и кофе, Петрова — с капустой и травяной настой, а «пушечное мясо» взяли по два пирожка с мясом и по лимонаду. Я воздержался от заказа.
Мне моего молока было достаточно. А на вид вся эта жратва на прилавке была прям — фи.
Тётя Клава быстро принесла наш заказ. Пирожки выглядели аппетитно, но что-то в них настораживало. Словно они были слишком идеальными, слишком ровными и симметричными. А запах…
Он стал еще более отчетливым, словно исходил прямо от пирожков. Боря, не обращая внимания на мои подозрения, схватил один из пирожков и с жадностью откусил кусок. Его лицо тут же скривилось.
— Что-то не то… — пробормотал он, выплевывая кусок пирожка обратно на тарелку. — Мясо какое-то странное… как будто тухлое.
Лена попробовала свой пирожок с картошкой и поморщилась.
— И картошка странная… словно резиновая. И привкус какой-то землистый.
Петрова лишь принюхалась к своему пирожку с капустой и отставила его в сторону.
— Я это есть не буду. Здесь что-то нечисто.
Тётя Клава, наблюдая за нашей реакцией, перестала улыбаться. В её глазах появилось что-то зловещее.
— Что случилось? Вам не нравятся мои пирожки? Но их все так любят! Они самые лучшие в городе!
Она сделала шаг к нам, и я заметил, что в её руке появился кухонный нож. А затем я увидел, как остальные посетители забегаловки — все как один — повернулись к нам и уставились на нас неподвижным, пустым взглядом. В воздухе повисла зловещая тишина.
Глава 2
Боря, чуть было не забыв о своем командирском статусе, вскочил со стула, опрокинув стакан с чаем. Жидкость растеклась по столу, смешиваясь с выплюнутым пирожком, и образовала мерзкую, коричневую лужу.
«Пушечное мясо» синхронно сглотнуло и переглянулось, на лицах застыл испуг. Только Лена сохраняла подобие спокойствия, хотя я видел, как побелели ее костяшки, когда она сжимала край стола.
Петрова, не теряя времени, выхватила из сумки еще один пузырек и, сорвав пробку, плеснула его в сторону тети Клавы. Но та оказалась проворнее, чем мужик с колбасой.
Она ловко увернулась от летящей жидкости, и пузырек разбился о стену, оставив на обоях мокрое пятно. Запах стал еще более странным и отталкивающим, словно в воздухе смешались ароматы кладбищенской земли и гнилой плоти.
Посетители забегаловки, словно по команде, поднялись со своих мест и начали медленно надвигаться на нас, вытянув вперед руки. В их глазах не было ни проблеска разума, только тупая, голодная злоба.
— Ну, чё, — Боря в привычной манере начал разминать шею. — Короче, тут даже базарить не нужно.
Я отчётливо понимал, что сейчас начнётся драка. И шансов на то, что у этих «зомби» будет возможность отделать нас — равен нулю. Интересно, а много ещё таких мест в городе?
Боря, не дожидаясь, пока «не одержимые, но зомбированные» подойдут ближе, со всей дури пнул ближайшего к нему «любителя пирожков» под коленку. Тот с воплем рухнул на пол, увлекая за собой еще парочку «гурманов».
Лена, как ни странно, тоже не растерялась. Схватив со стола тяжелую пепельницу, она метким броском отправила ее в голову ближайшему человеку. Тот, не издав ни звука, осел на пол, роняя с головы крошки табака.
«Пушечное мясо» — Вася и Петя — взяли за пример Ленино орудие. Похватали с соседних столов внушительные пепельницы и бросились в бой.
Петрова, тем временем, не теряла времени даром. Она быстро достала из сумки несколько небольших склянок, что-то шепнула над ними и бросила их в толпу нападающих.
Склянки с треском разбились, и по забегаловке расползся едкий дым. «Зомби» начали задыхаться, кашлять и хвататься за горло. Эффект был потрясающим. Впрочем, ненадолго. Дым начал рассеиваться, а зомби, немного отдышавшись, снова пошли в атаку, теперь уже с удвоенной злобой. Стараясь обойти дымовую завесу.
Боря, орудуя ногами и кулаками, пробивался к выходу. Лена помогала ему, прикрывая спину.
«Пушечное мясо» рубилось с «зомби», как заправские гладиаторы, размахивая ногами и пепельницами направо и налево. Петрова, присев у стены, лихорадочно смешивала какие-то ингредиенты в своих склянках, бормоча под нос заклинания.
Я же, будучи лишь беспомощной ношей на Бориной шее, мог лишь наблюдать за этим хаосом, судорожно соображая, не пора ли мне прикинуться мертвым, чтобы не мешать. Впрочем, особого выбора у