Беру фотографии, разглядывая их, пытаясь понять, что именно не так.
— Просто обычная девушка. Он просто ее обнимает, — поднимаю на нее недоуменный взгляд. — Если ты думаешь, что я из тех, кто будет накручивать себя из-за какой-то девушки и обычных, ничего не значащих объятий, то это не так. Я доверяю Паше.
— Только вот она живет в его доме, — продолжает Кара с той же мерзкой улыбочкой.
— В его квартире никто не живет, кроме меня и него, — заявляю, потому что точно это знаю.
— А в доме живет… — тянет она, достав мне нужную фотографию. — Ты ведь знаешь, что у него есть дом. И он почему-то тебя в него не пускает. Потому что там живет она…
— И на этой фотографии ничего нет, — отвечаю ей раздраженно, но замечаю, что девушка на фотографии в домашних тапочках и идет в обнимку с Пашей.
Нет! Это ничего не значит.
Паша бы так не поступил.
Не за пару дней до свадьбы.
Я верю ему.
Верю так, как не верю даже себе.
— Тогда позвони ему, — подначивает меня мерзавка, цель которой рассорить нас с Пашей, но я не позволю ей этого. Ни за что. — Спроси, что он сейчас делает.
— Да с легкостью, — отвечаю и набираю Сабурова, но он тут же скидывает звонок. Как, собственно, со вчерашнего вечера. — Наверное, занят по работе, — опускаю руку с телефоном вниз.
— Звони еще, — с коварством тянет. — Звони, иначе упустишь момент!
Подчиняюсь ее просьбе лишь из любопытства и желания доказать ей, что она ошибается. Что все это ее ревнивые фантазии, которые не стоят моих нервных клеток.
Спустя несколько гудков Паша берет трубку.
— Я занят, — отвечает он сухо и почти безжизненно. — Наберу потом.
— Паш, ты где? — не даю ему скинуть звонок.
— Я поцеловал другую…
Его слова как обухом ударяют по голове, вызывая головокружение и состояние прострации, которое я не могу контролировать.
— Что?.. — шепчу, все еще надеясь на какое-то чудо. — Что ты говоришь, Паша? Шутишь? Несмешная шутка!
— Я поцеловал другую, — повторяет он, тяжело вздохнув. — И я бы отдал все, чтобы сделать это снова…
Долгие гудки.
Вызов прерван.
Смотрю перед собой на свое отражение и не могу сдержать слез.
“Я поцеловал другую. Я бы сделал это снова…”
Зачем он так со мной?
Зачем было добиваться меня столько лет, а в тот момент, когда я поняла, что люблю его, он предал нашу любовь.
Но наша любовь продлилась месяц…
А я им говорила!
Говорила, что все рушится через месяц, но мне никто не поверил!
Даже он…
А по итогу…
Он разрушил меня…
Не помню, как покидаю офис. Я просто иду и все… Домой. Точнее туда, где думала, что мой дом. Но это дом Паши.
Дверь. Чемодан. Вещи. Споры со Степаном. Сажусь в его машину. Еду к родителям. Падаю на кровать и… и мир вокруг исчезает.
Павел
Шаги даются трудно. Впервые в жизни я настолько опустошен и ничего не чувствую. Я закрылся от всего. От мира, от чувств и той волны боли, что нахлынет на меня, когда машина скорой помощи покинет пределы моего дома.
Останавливаюсь около лестницы в сад и сажусь на вторую ступеньку. Бессмысленным взглядом смотрю на мигающие сирены и врачей, которые выносят из дома безжизненное тело юной девушки, которой бы еще жить да жить.
“ — Паша, а я выздоровлю? — спрашивает Женя, делая свой ход в шахматах. Вполне удачный. Может с легкостью мне шах и мат поставить.
— Обязательно, — обещаю ей, спасая себя от проигрыша — Ты еще у меня на свадьбе петь будешь! Ты мне обещала, — напоминаю ей, и она кивает.
— Почему ты женишься не на мне? Я в шахматы играть умею и готовлю вкусно. Чем я хуже нее? Тем, что болею? Так я выздоровлю!
— Вот выздоровеешь, и я подумаю, — бросаю ей с улыбкой. — А вообще у меня в планах выдать тебя замуж за какого-нибудь хорошего человека.
— Они будут не лучше тебя!”
Я обещал ей, что она выздоровеет.
Я не сдержал обещания.
Я соврал девочке, которая всю свою жизнь провела в больнице.
Я ее подвел… я столько всего ей обещал, но не смог сдержать обещания.
— Твою мать! — протискиваю сквозь зубы звуки и ударяю кулаками в бетон. Сменяю душевную боль на физическую. Но фокус помогает недолго.
Мы познакомились с Женей, когда ей было шестнадцать. Сирота из детского дома, которую судьба за что-то наказала онкологией.
Я заметил ее в одной из больниц, которые курирую. Вначале приходил с гостинцами, чтобы порадовать ее. После стал консультироваться с врачами. Врачи не обещали выздоровления, но не исключали его.
Я решил взять ее под особый контроль. Мы добились улучшения ее состояния. Врачи даже отпустили ее из больницы, но я решил, что детский дом ей больше не место и поселил в своем доме. Я отправлял ее в путешествия, покупал одежду, которой она могла хвастаться и в которую наряжалась по поводу и без. Я дарил ей то, что заслуживал этот маленький ангелочек с чарующим голоском.
Она пела так, я терялся во времени. Слишком идеально.
Я знал о ее влюбленности в меня. Она начала говорить о нашей с ней любви и свадьбе, еще когда ей было шестнадцать. И продолжала до сих пор. Три года… два из которых она прожила в моем доме с персоналом. Я приезжал к ней так часто, как мог.
После того, как Надя переехала ко мне, чуть реже стал навещать свою подопечную, но Женя не обижалась. Мы говорили с ней о Наде. Она была счастлива за меня, хоть и предлагала бросить мою невесту и жениться на ней.
Она спокойно принимала то, что я принадлежу другой женщине и уже выдала мне список требований к будущему жениху.
А еще она обещала спеть на моей свадьбе.
В этот день я собирался познакомить двух важных для меня девушек. Мы уже даже выбрали платье для Жени. Легкое, воздушное с блестками. Она была очарована им и представляла себя в нем принцессой. Охрана даже рассказывала, что она надевала его и спускалась по лестнице, репетируя походку настоящей принцессы.
Но последнюю неделю Жене становилось хуже. Вчера вечером мне позвонили. Сказали, что врачи приехали в мой дом. Жене совсем плохо.
Я летел так быстро, что даже не заметил время дороги.
Но я успел ее увидеть.
“ — Она не