__
Где-то в надпространстве, открытым шведским физиком Хальбергом, существует некая эталонная модель Вселенной (популяризаторы типа автора этих строк прозвали ее Велесовой книгой), которая развивается без всякого хроновмешательства. И расхождение с которой на любом уровне, вплоть до раздавленной - не раздавленной бабочки, приводит к болезненным сдвигам и разрывам существующего пространственно-временного континуума. Нет, конечно, с раздавленной хронопутешественником бабочкой, смирится можно, это выльется в энергетический выброс, эквивалентный не вовремя коротнувшей батарее в Вашем телефоне, но вот спасать президента Кеннеди или убивать некого австрийского художника... попахивает если не самоубийством всего человечества, то по крайней мере серьезным членовредительством. Это было бы удесятеренным ядерным конфликтом между Индией и Пакистаном, но с рандомным распределением атомных зарядов по всей поверхности Земного шара. Явление это было названо учеными «хронооткатом», и как выше говорилось, было полностью предсказано еще до первого старта первой хрономашины.
В общем-то, при первом приближении, человечество ожидал гарантированный ад. Ясно, что со временем любая технология будет становится все доступнее и доступнее, и при некотором упорстве и средствах, рано или поздно, пресловутая «машина времени» станет доступна для достаточно широкого круга лиц. И вот представьте - на одной чаше весов возможность выиграть в лотерею или удачно вложить деньги в акции, на другом — взрыв в пару мегатонн в случайном уголке шарика. Понятно, что покушений на хронодевственность будет ровно столько, сколько машинок времени смогут добыть пытливые умы без социальной ответственности. Однако...
Ткань времени невозможно пронзить на бесконечную глубину. Граница Нанси (ударение на последний слог) — отдаленная от нас на примерно 540 лет тому назад дата, дальше которой человечество занырнуть не способно. Определяется сугубо природой нашей Вселенной, неизменна как гравитационная постоянная или скорость света в вакууме. В точке Нанси происходит так называемый Окончательный Рендер реальности — история записывается на скрижали Вселенной, и уже ничто не способно ее изменить. В эту точку наш мир должен приходить ровно таким, как если бы мы его не меняли никакими хронопутешествиями. Было изменение? За него придется заплатить выбросами антивещества через эти самые примерно 540 лет.
Почему мы говорим «примерно»? Потому что точка Нанси движется по таймлайну не с линейной скоростью. Ее движения напоминают то, как накатываются волны прилива на пологий пляж. То останавливаются на некоторое время, то сразу поглощают новый кусок. Эта дельта, получившая название дельты Высоковского, обычно имеет разброс в месяц-полтора, и современными средствами предсказать ее точное значение в данной точке наука не способна. Но даже иногда замирая на таймлайне истории, точка Нанси неумолимо движется за плэйхэдом основного времени, и горе всем, если она найдет хроновмешательство.
Именно потому в Патруле Времени Точку Нанси называют так-же Точкой Расплаты Человечества. И именно поэтому существует Патруль Времени.
14 марта 1904 года, Порт-Артур.
Вот тебе и выходные. Контр-адмирал потер виски и прошелся по комнате. Чертова мигрень, опять засиделся до утра за никому не нужными бумагами, прям раскалывается голова... . Где-то рядышком проживал китаец, который лечил его какими-то иголочками, втыкая их (совершенно, кстати, не больно) в виски. Но нету китаезы, умотал куда-то как только война началась. А доктора вызывать из-за пустяка не хочется. Самому что ли попробовать... Куда-то сюда он колол. Нет, колоть конечно не буду, помассирую пальцами...
Вильгельм Карлович, навалившись локтями на стол, растирал виски. Взгляд вильнул выше лежащих документов. В блюдечке под чернильницей валялась та самая черная горошина, подобранная им на месте покушения. Правда адмиралу больше не казалось что она жужжит и вибрирует, видимо действительно тогда была легкая контузия. А шарик странный, вроде мягкий, но увесистый что твоя дробина. Прохладный...
Прижав ладонью горошину к виску, адмирал задумчиво прокатал ее по кругу. Ооо, снять бы руками эту тупую боль, разодрать ее и выкинуть вот в эту чернильницу.... Или вот пусть боль перейдет на этот шарик, пустой, холодный шарик. Или пусть из шарика выйдет что-то пустое, холодное и равнодушное, и залезет в висок вместо этой тупой, изматывающей боли...
Внезапно рядом, под самым ухом, мелодично скрипнуло тележной осью. А потом легонько два раза стукнули маленьким молоточком по медной пластине над его головой. От неожиданности адмирал дернулся, закрутил головой, не понимая что это сейчас звучало. А шарик... В ладони его уже не было. Наверное куда-то закатился, ну да ладно, потом прислуга найдет...
Раздавшийся рядом голос заставил вздрогнуть, и судорожно оглянуться:
- Нюро торансу реташи суте муга садо шимасу — провозгласила какая-то женщина - Майку га кеншуцу са ремасен — чуть грустно добавила она.
Витгефт замер, холодея. Вспомнил что револьвер висит где-то в гардеробной, наверное под осенним плащом, или валяется на шляпной полке, и бежать за ним, видимо, поздно. Это служанка, скорее всего, открыла дверь неведомым убийцам, и сейчас громогласно приглашает пройти в кабинет, чтобы доделать свое черное дело... Японкой оказалась, стерва...
Но секунды шли, а за адмиралом никто не приходил. Стояла гробовая тишина. Внезапно в нижнем левом углу богатого персидского ковра на стене перед адмиралом зажглись в две строчки непонятные скрижали из зеленого огня.
-Святый Боже, Святый Крепкий... - начал тихо читать Вильгельм Карлович, осеняя себя знамением, а в голове у него внутренний голос истошно блажил - «Ну что, безбожник, не верил во все эту тряхомудию?! А вона она как выходит!».
На земном поклоне, вдруг выяснилось, что скрижали не на ковре. Когда Витгефт наклонился, они сползли с ковра, чтобы высвечиваться уже на паркете. Иисусе Христе, они стояли у него перед глазами!!! Зеленые, как черти, до которых, если верить народу, допиваются матерые пропойцы... Взгляды вправо-влево показали что это так. И звук, судя по всему, возникает просто у него в голове.
Множество всевозможных вариантов того, что с ним происходит, пронеслись перед глазами. За доли секунды, все-таки адмирал хорошо соображал в стрессовых ситуациях, тренирован, знаете ли-с.... Да, тренирован, а что Вы думали? В штабе, постоянно перед глазами высокого начальства, стрессовая ситуация каждую минуту! Это Вам не на мостике стоять, да зевая прикидывать, пора-ли прибрать брамселя на два рифа, или еще погодить... А можно вообще спихнуть сей маневр на вахтенного офицера, а самому пойти кофейку хлебнуть... В штабе если зазевался на секунду