За считанные секунды гнев клокочет в крови. Мое плохое настроение становится ужасным.
Какого хрена Гроссам здесь нужно?
Яростно захлопнув за собой водительскую дверь, я иду в дом и пулей залетаю в гостиную. За обеденном столом сидит мой отец и Фрэнк. На нем костюм-тройка, седые волосы уложены назад, открывая абсолютно нечитаемое лицо.
Я застываю на месте и свирепо смотрю на него.
– В последнее время ты и твой сын слишком часто ходите по гостям. Меня уже тошнит от ваших визитов. Это дом моего отца, и сейчас я не должен быть здесь, – я перевожу взгляд на папу. – Но тебе бы не помешало знать, что ни он, ни Киллиан ни разу не принимали меня вот так, – я указываю на накрытый стол.
Я смотрю на Фрэнка с жесткой улыбкой.
– Хотя погоди. Однажды меня все-таки усадили за стол. Правда перед этим меня подняли с пола, – я стискиваю челюсть. – А потом твой психопат-сын воткнул нож сначала в одну, а потом в другую руку.
Папа выглядит ошеломленным моими словами, но на лице Фрэнка не мелькает ни одна эмоция. Ни единого извинения, ни единого угрызения совести, ни единого сожаления. Только привычная тень легкого раздражения.
– Тебе надо остыть, – просто говорит Фрэнк и делает глоток чая.
– Нет проблем, – я пожимаю плечами. – Клади руки на стол, а я схожу на кухню за ножами. И мы будет квиты.
Я перевожу взгляд на папу.
– Что он здесь делает? – рычу я.
– Я собирался уходить, но раз ты здесь, то я скажу тебе лично, – отвечает Фрэнк. – Грейс мне все рассказала. Я знаю, почему исчезла Кимберли. Я знаю, что с ней произошло. Я даже знаю про угрозы ее отца, – только теперь в его взгляде мелькает жестокость.
– И что теперь? Что ты с ним сделаешь? – спрашиваю я.
– Он до сих пор жив только благодаря Кимберли. Однажды она уже хотела его убить и обратилась за помощью к Киллиану. Но в последний момент она передумала. Моя дочь считает, что он должен остаться в живых, и я вынужден с ней согласиться.
По его напряженному выражению лица я могу судить, что Фрэнку с трудом далось это решение.
– Что ты сделал с Блаунтом? – снова спрашиваю я.
– С ним давно разобралась Кимберли, – Фрэнк замолкает и пристально на меня смотрит. – С одной стороны ты поступил по-мужски, когда не рассказал ей о ее прошлом. Я вижу, как ей сейчас тяжело. Я вижу, как она страдает. Я люблю ее, как родную дочь, и не могу ей признаться. Ни я, ни Киллиан не можем ей об этом сказать, – он качает головой. – Но, с другой стороны, Кимберли должна знать правду, какой бы тяжелой она не была.
Я мрачно смотрю на него и серьезно задумываюсь о том, чтобы сходить за ножами.
– Это исключено, – мои руки сжимаются в кулаки. – Держи язык за зубами.
– Тогда, как быть с этим?
Фрэнк указывает на папку, лежащую на столе.
– Что это? – я прищуриваюсь и смотрю на документы.
– Два дня назад мы с Кимберли проходили полное обследование. Открой и посмотри.
Я подхожу ко столу, открываю папку и читаю первую страницу. Это медицинская карта, в которой результаты анализов. Но я ни черта в них не понимаю.
Биохимический анализ крови… ХГЧ… Коагулограмма…
Что это все значит?
Я переворачиваю страницу, и все мои мысли замирают.
Отец что-то говорит, но все звуки становятся белым шумом. Единственное, что я могу слышать в этот момент – как ревет в ушах пульс. Единственное, что я могу чувствовать – как давящая боль исчезает из груди. Единственное, что я могу видеть – три слова.
Беременность. Три недели…
– Я решил, что первым об этом должен узнать ты, – в мое сознание просачиваются слова Фрэнка.
Я тупо смотрю на него, внезапно потеряв дар речи. Папка выскальзывает из моих рук. Все, что я хочу в этом мире прямо сейчас – Ким, и ее губы на моих губах. И пусть я нахожусь в Бостоне, но мое сердце рядом с ней, где бы она не была.
– Поздравляю, – отец поднимается из-за стола и обнимает меня. – Ты скоро станешь отцом, а я дедом.
Фрэнк протягивает руку, и только сейчас я замечаю, что он сидит в кресле-каталке.
– Я тоже скоро стану дедом, хочешь ты этого или нет.
Я смотрю на его протянутую морщинистую ладонь. И понимаю, что Фрэнк прав. Не важно, сколько ненависти мы испытываем друг к другу. Скоро мы станем одной семьей. И кроме будущего ребенка нас объединяет одно – мы оба безгранично любим Ким.
Я сжимаю его руку, до сих пор пребывая в полушоковом состоянии, граничащим с эйфорией.
Я стану папой.
На моих губах расцветает улыбка. Мысленно я стою в аэропорту и покупаю билет на ближайший рейс.
– Кимберли решила пожить отдельно ото всех, – сквозь сознание доносится голос Фрэнка. – Ее адрес ты найдешь в медицинской карте.
Глава 31
Нью-Йорк
Всю свою жизнь я был эгоистом. Я делал все, что хотел, и не задумывался о последствиях. Но последние шесть месяцев полностью изменили меня.
С того момента, когда я едва не потерял самое драгоценное, что у меня было, судьба сделала мне подарок. У моей истории появился шанс на счастливый финал.
Ким перевернула меня и мой мир. Я понял, каким был пустым, пока она не наполнила мое существование смыслом. Я узнал, что это такое – любить кого-то больше собственной жизни.
Через восемь месяцев на свет появится еще один человек, за которого я готов убить и готов умереть. У нас с Ким родится малыш. И только одно предвкушение делает меня самым счастливым во всей Вселенной.
С этими мыслями я спрыгиваю с десятифутового забора на ярко-зеленый газон. Он подсвечивается низкими уличными торшерами в изящных чугунных плафонах. Поправив лацкан пиджака, я осматриваю просторный двор и направляюсь к двухэтажному дому.
Он выполнен в дорогом европейском стиле и выглядит представительски несмотря на небольшой размер. Рядом с ним располагается гараж на два авто. От центрального входа тянется аллея, вдоль которой растут массивные дубы, посаженные близко друг к другу.
Я поднимаю голову и смотрю на окно на втором этаже. В нем горит свет, и я облизываю губы.
Может быть, вспомнить старые добрые времена и забраться к Ким в спальню?
Не успеваю об этом подумать, как позади меня раздается шорох и учащенное дыхание.