Владимир, сын Волка - RedDetonator. Страница 31

на не очень удобную спинку пассажирского сиденья и закрыл глаза.

— Товариси! — позвал их выглянувший из дома ХАДовец, лейтенант.

— Идём, — сказал Геннадий и Директор вышел из машины, вслед за ним.

В доме пахло сыростью, пылью, дымом, свежим хлебом, а также застарелым человеческим потом.

Лейтенант провёл их во двор, вокруг которого и строился весь дом — тут есть меджлис, то есть, мужская часть, а также харам, то есть, женская часть. В харам, несмотря на какой угодно статус, нельзя никакому мужчине, кроме главы семейства, и если нарушить это табу, зайдя в харам, то это может аннулировать закон о гостеприимстве.

А так, гостей тут убивать нельзя, это тоже харам, но есть крайне ограниченный список действий гостя, который разрешает хозяину «принять меры насильственного характера».

Это всего пять действий, не совершать которые очень просто: вхождение в харам, посягательство на женщин хозяина, тяжкое оскорбление хозяина или нападение на него, святотатство, наподобие осквернения священного писания, а также предательство гостеприимства, например, кража вещей или сговор с врагом хозяина в его доме.

И последнее предполагает, что в дом к человеку может прийти враг — такое тоже случается и хозяин обязан предоставить своему врагу кров, пищу и воду. Таков кодекс пуштунвали, коего придерживаются все честные пуштуны, а у иных народов Афганистана есть свои кодексы и нормы поведения, во многом схожие с пуштунскими.

Но ХАДовцы, судя по всему, ведут их в меджлис, поэтому никаких проблем возникнуть не должно.

В меджлисе их уже ждал ХАДовский майор и хозяин дома, пожилой афганец, возможно, лет шестидесяти. Эти двое уже преломили лепёшку и пьют чай.

Помещение отличается от привычных для Директора жилых комнат аскетичностью — по сути, из мебели тут есть только ковры у стен.

На этих коврах и сидят двое — Орлов посмотрел на хозяина и тот кивнул. Они с Директором сели на ковёр, сложив ноги под себя, в соответствии с местной традицией.

— Зачем они здесь? — спросил хозяин дома на фарси.

— Это важные люди от шурави, — пожал плечами ХАДовский майор. — Они просто послушают нашу беседу.

— Вон тот, с белыми волосами, не понимает, что я говорю, — криво улыбнулся хозяин дома. — А вот этот, курчавый, вижу по его блеклым глазам, понимает меня очень хорошо.

— Да, он переводчик, — кивнул майор. — Он будет переводить другому то, что мы говорим.

— Почему они не едят? — спросил хозяин дома. — И как их зовут?

— Нужно преломить хлеб, — сказал Директор Орлову. — Мы настораживаем хозяина своим неестественным поведением.

— Ох, забыл, — улыбнулся Геннадий и оторвал от лепёшки небольшой кусочек, который сразу же сжевал.

Директор поступил аналогично.

Хозяин разлил чай по пиалам и передал их гостям.

— Это Геннадий, очень важный человек среди шурави, — указал майор на Орлова. — А это — Владимир, тоже важный человек среди шурави.

— Меня зовут Хамидом, — приложил руку к груди хозяин дома.

— Он сказал, что его зовут Хамидом, — перевёл Директор.

— Я догадался, да, — кивнул Орлов.

— Что ты знаешь? — спросил майор.

— Я мало что знаю, — поморщился афганец.

— О чём они говорят? — тихо спросил Орлов. — Переводи…

Директор дословно перевёл слова обоих участников беседы, что вызвало у Геннадия лёгкую улыбку.

— Говори, что знаешь, — потребовал майор ХАД. — Нам будет ценна любая информация. Ты делаешь это не за просто так.

— Хорошо… — кивнул хозяин дома. — В городе есть несколько чужаков из других провинций. Едва ли вас заинтересуют трое из них, но один заинтересует точно — он гостит в доме у Амджата Хана.

— Кто тот чужак? — спросил майор.

— Человек Масуда, — после недолгого промедления, ответил Хамид.

— Того самого Масуда? — уточнил ХАДовец.

— Я бы стал тебе говорить это, если бы это был человек какого-то другого Масуда? — нахмурился афганец. — Конечно же, того самого Масуда!

— Масуд? — спросил у Директора Орлов. — Я верно понял, что речь идёт об Ахмаде Шахе Масуде?

— Вероятно, — кивнул тот.

— У шурави перемирие с ним, — покачал головой майор ХАД. — Наверное, он просто приехал к родичам.

Директор уже слышал, что в этом году было заключено перемирие между ОКСВА и Львом Панджшера. Шах Масуд — это заноза в заднице, от которой все очень хотели избавиться, но всё никак не получалось.

— Но он не родич Амджату, — парировал Хамид. — Значит, он приехал не просто так. А ещё я слышал, что в дом к Амджату зачастили разные люди, такие, например, как Мохаммад Тарзи и Хабибулла Омар…

Разговор продолжался следующий час, в течение которого Директор переводил каждое слово Орлову.

Ему был прекрасно понятен разговор, но не было понятно его содержание — разные имена, места, какие-то договорённости и прочие детали, по умолчанию известные собеседникам. Орлов, судя по всему, тоже не до конца всё понимал, но слушал перевод очень внимательно.

Наконец, майор ХАД был удовлетворён беседой и засобирался.

Они покинули дом и сели в УАЗ.

— Ты хорошо справился, Владимир, — кивнул Геннадий. — С тобой можно работать. Это был хороший перевод.

— Откуда ты знаешь? — нахмурился Директор.

— Я немного понимаю дари, — улыбнулся КГБшник. — Это была проверка твоей компетенции, и ты её благополучно прошёл.

— Всё это было спектаклем? — прищурившись, спросил Директор.

— Нет, — покачал головой Геннадий. — Хамид делится ценной информацией, потому что имеет от этого сотрудничества неплохой бакшиш, но он очень многословен и любит красивые словесные обороты, поэтому является прекрасным снарядом для испытания переводчика.

— А к чему эта проверка? — вновь нахмурился Директор.

— Мне нужен был отличный переводчик, пригодный для выполнения несколько специфических задач, — улыбнулся Орлов. — И я его нашёл — тебя! Теперь будем работать вместе.

— А бюро переводов? — уточнил Директор.

— Мне ты будешь нужен далеко не каждый день, поэтому служи там, сколько влезет, — пожал плечами Геннадий. — Но когда ты мне понадобишься, я буду изымать тебя у командования.

— А какой мне от этого прок? — напрямик спросил Директор.

— Ты же, как я понял из твоей биографии и последних событий, хочешь «смыть кровью» свой грешок? — спросил Орлов.

Директор не ответил.

— Хочешь, — кивнул Геннадий. —