— Лейтенант Лужков — забирай их! — дал приказ Карцов. — Переводчики! Выйти из строя.
Директор вышел вместе с остальными и встал рядом со старшим лейтенантом Кравченко, с которым заприятельствовал на курсе. Впрочем, Ивану Юрьевичу было легче перечислить, с кем он НЕ приятельствует, чем тех, с кем он в хороших отношениях.
«Классический экстраверт, но без лидерских качеств», — подумал Директор. — «Интеллект выше среднего, характер бескорыстный, что чувствуют почти все, кто побеседовал с ним хотя бы десяток минут».
У него на каждого человека, с которым он имел дело на курсах, есть надёжно запротоколированное мнение, вероятно, очень близкое к правде…
Возможно, кому-то покажется, что подход к оценке людей в разрезе практической полезности — это неэтично и аморально, но Директор крепко убеждён, что в его ситуации, с его сверхзадачей, этику и мораль нужно постараться задвинуть в самый дальний угол.
— Старший лейтенант Головкин — забирай, — приказал капитан. — А теперь остальные… Мотострелки все, да?
Отряд из тринадцати переводчиков последовал за коренастым старшим лейтенантом.
— Пока что, расположение будет в офицерской казарме, — остановился Головкин у здания казармы. — Позже, как пройдёт распределение, кому-то повезёт, а кому-то не повезёт — есть свободные офицерские комнаты, но на многое не рассчитывайте, товарищи офицеры. Заходите и располагайтесь.
Казарма оказалась почти такой же, как в Азадбаше — ряды образцово застеленных панцирных кроватей, тумбочки из ДСП, покрашенные в серый, бетонная «взлётка», делящая казарму на две равные части, а также слабый запах хлорки. Колорита картине добавляли почти хорошо заделанные пулевые отверстия в стенах…
Снаружи доносилось протяжное пение муэдзина, призывающего всех верующих на молитву, рычали движки, а также звучали голоса множества людей — военный городок охватила организованная суета.
Разложив свои вещи, Директор сел на табуретку и стал ждать. По его разумению, за ними должны прийти и сопроводить в штаб.
Так и получилось — примерно через двадцать минут в казарму вошёл рослый майор. Новоприбывшие сразу же выстроились на «взлётке».
— Приветствую, товарищи офицеры! — с жизнерадостным выражением лица гаркнул майор.
— Здравия желаем, товарищ майор! — выкрикнули офицеры, в числе которых был и Директор.
— Меня зовут Иваном Фомичом Мажугой, — представился майор. — Я возглавляю бюро переводов, в котором вы и будете теперь служить. Работы будет много, потому что у нас наблюдается острая потребность в переводчиках, но обещаю, что работа будет интересная…
Он прошёлся вдоль короткого строя военных переводчиков.
— Наша работа — это не только перевод бесконечной документации, но и участие во взаимодействии с гражданским населением, а также в допросах пленных, — продолжил он. — Скоро мы проведём оценку ваших языковых познаний и определим, кто и чем будет заниматься.
В учебке Директора предупредили, неформально, что если пройти проверку плохо, то могут определить в «военно-полевые переводчики», что подразумевает участие в рейдах мотострелков…
Если же сдать средне и хорошо, то оставят в штабе, но род деятельности будет напрямую зависеть от уровня знания дари. Середнячков иногда определяют в преподаватели языка для местной подготовки кадров из способных советских бойцов, что крайне нежелательно для Директора, а тех, кто владеет языком хорошо или отлично, отправляют взаимодействовать с населением и участвовать в допросах. А работа с переводом документов неизбежна для всех страт переводчиков, за исключением тех, кто владеет языком плохо.
Не то, чтобы Директора радовала перспектива допроса военнопленных, но это лучше, чем учить кого-то языку или лично идти на вылазки.
— Вчера мы потеряли одного переводчика — капитана Каплунова, — сообщил майор Мажуга. — Снайпер снял его у блокпоста, когда он шёл к ХАД. (2)
Это он сказал, чтобы никто не питал иллюзий о безопасности Кабула, который является «зелёной зоной» лишь условно.
Моджахеды, как уже знал Директор, иногда проникают в столичную провинцию и атакуют различные объекты, а иногда даже автоколонны, прикрываемые бронетехникой. Летальность в их рядах очень высока, большая часть таких атак похожа на самоубийственные, так как оборона поставлена, как надо, но кто-то просачивается и наносит ущерб.
Директору всё стало понятно по заделанным пулевым отверстиям — это значит, что душманы сумели проникнуть в военный городок…
— Не советую забывать боевые навыки, приобретённые в учебных подразделениях, — рекомендовал майор Мажуга. — С оружием не расставайтесь, всегда будьте готовы к внезапным атакам. Чтобы вы лучше понимали, «духи» иногда маскируются под гражданских и бьют исподтишка — ни к кому из местных лучше не поворачиваться спиной. Даже к женщинам, старикам и детям. Особенно к старикам. Поняли меня?
— Так точно, товарищ майор! — хором ответили новоприбывшие.
— Ещё приспособитесь к местным реалиям, — ободряюще улыбнулся Мажуга. — Равняйсь! Смирно! Направо! Вперёд — шагом, марш! Строиться перед казармой!
Строем они проследовали ко дворцу Тадж-Бек, расположенному сравнительно недалеко. Пусть он и находится близко, но путь к нему лежит через открытую местность, что заставило Директора нервно поёжиться.
«Было бы глупо умереть от пули снайпера в первый день», — подумал он, прислушиваясь к рокоту вертолётов, летящих в небесах.
Но всё обошлось, поэтому он с облегчением зашёл под крышу дворца и проследовал за майором.
Он завёл их в специальную аудиторию, где располагаются школьные парты со стульями, а на стене висит коричневая школьная доска, исписанная текстом на фарси. Также здесь находятся капитан и лейтенант, стоящие у открытого окна и курящие дешёвые сигареты.
Новоприбывшие военные переводчики заняли места.
— Капитан Строкач, Георгий Олегович, — представился офицер. — А это лейтенант Хаёев. Товарищ лейтенант, раздайте листы.
Лейтенант взял с учительского стола кипу тетрадных листов и раздал их по партам.
— Вы должны написать сочинение на тему «Особенности терминологии марксизма-ленинизма», на фарси, — сказал капитан Строкач. — Даётся ровно шестьдесят минут.
Директор достал из кармана шариковую ручку и приготовился.
— Начинайте, — приказал капитан, взглянув на настенные часы.
Писать сочинение на такую будто бы сложную тему Директору было не очень-то тяжело, потому что последний месяц курса он усиленно зубрил марксистскую терминологию на фарси, чтобы сдать экзамен на «отлично». И сдал — у него по всем дисциплинам «отлично», пусть это и было зря.
«Наоборот, повезло, что это ни на что не повлияло», — подумал он. — «Сейчас бы уже ехал в какую-нибудь войсковую часть СпН, а потом бы бегал, как козлик, по местным горам, под пулями…»
Полковник Стекольников очень расстроился от того, что он не смог взять такого хорошего офицера — чувствуя какую-то вину за это, он даже