— Товарищ капитан, разрешите спросить, — обратился к нему Директор.
— Разрешаю, — кивнул тот.
— А что случилось? — спросил Директор.
— Бардак случился, — ответил капитан. — Куришь?
— Никак нет, — покачал головой Директор.
— А я курю, — улыбнулся Петров. — Айда в курилку.
Они свернули с дорожки и сели в пустой курилке.
— У тебя ВУС — замполит, так? — спросил капитан, достав пачку «Явы».
— Так точно, — подтвердил Директор.
— В учебной части не стали читать предписание, — продолжил Петров. — Или жопой прочитали — не знаю. Но вот ВУС твой они прочитали и решили, что им на голову уронили очередного замполита, поэтому отправили тебя в общую учебную роту, чтобы потом определиться, куда тебя приткнуть.
Он прикурил сигарету и сделал глубокую затяжку.
— А у нас недостача — не хватает одного военного переводчика, — выдохнул дым капитан. — Вчера поднялся шум, звонили в Москву — там сказали, что ты уже должен был прилететь. Сегодня утром прозвонили весь центр и нашли тебя по фамилии, а ты уже в казарме обживаешься. Сейчас заберёшь свои вещи и пойдёшь с нами — устроим в нашей казарме, и с завтрашнего дня начнёшь подготовку, вместе с остальными. Ты на три дня позже прилетел — все остальные уже здесь.
*СССР, Узбекская ССР, посёлок Азадбаш, в/ч 64411, 16 июня 1983 года*
— … а эти, как их, Аси-Диси? — спросил старший лейтенант Кравченко.
Иван Юрьевич из Луганска, тоже учился в МГУ, но на шесть лет позже, чем Жириновский, и учил именно фарси.
Ему тридцать один год, телосложения он плотного, с густой русой шевелюрой, улыбчивый и добродушный. По натуре он, судя по всему, экстраверт, потому что активно общается со всеми на курсе военных переводчиков.
— Слышал таких, но осуждаю, — покачал головой Директор.
— А чего? — не понял Кравченко.
— Английский у них слишком корявый, — объяснил Директор. — Сразу понятно, что австралийцы.
— А что не так у австралийцев? — спросил заинтересовавшийся Иван.
— Так исторически сложилось, что Австралия была колонией, в которую никто особо не хотел плыть, — начал объяснять Директор. — Колониальные власти решили проблему с помощью преступников — корона отправляла разный криминал на каторгу в Австралии, где многие из этих каторжников, после отбытия наказания, оставались жить насовсем. А в криминал кто идёт? Люди малограмотные или, в те времена, неграмотные. Образования у них никакого, следовательно, владение языком у них, мягко говоря, посредственное. Отсюда, вследствие удалённости, образование нового диалекта английского, который на слух обычного англичанина грубоват и простонароден. Ну и произношение, без привычки, тяжело для восприятия.
— Ага… — задумчиво протянул Иван.
— И теперь представь, что вот на этом диалекте поют песни «AC/DC», — улыбнулся Директор. — Как человеку, владеющему литературным английским, эти песенки звучат для меня, как оскорбление ушей.
— Буду знать, — заулыбался Кравченко. — Австралийский диалект — надо же…
— Товарищи офицеры! — позвал старшина Перцов. — Перекур окончен!
Кравченко быстро «добил» сигарету и бросил бычок в урну.
Уже почти неделя курса военных переводчиков, а их так и не начали водить непосредственно на курс фарси — сейчас идёт общая военная подготовка, включающая строевую, огневую, топографическую, тактическую и медицинскую подготовку.
На стрельбах Директор показал хорошие результаты — «проживание» ряда воспоминаний Жириновского, который, нет-нет, но постреливал на стрельбище в КЗакВО, существенно облегчило возвращение подзабытых навыков.
Стрельбы из АК, РПК и ПМ у него прошли хорошо, а вот с РПГ-7 пришлось учиться, потому что ни Жириновский, ни Орехов, ранее ни из чего подобного не стреляли.
— Старший лейтенант Кравченко — приступить к преодолению полосы препятствий, — приказал капитан Швачкин.
Программа подготовки отличается интенсивностью, поэтому Директор уже несколько раз мысленно похвалил себя, что озаботился самостоятельными упражнениями. Без них ему бы пришлось очень тяжело — всё-таки, обычное физическое состояние городского жителя не располагает к подобным нагрузкам.
На полный курс военных переводчиков записаны и сержанты-срочники, и кадровые офицеры — в основном те, кто уже хоть сколько-нибудь владеет фарси. Но и их, на общих основаниях, гоняют вместе с мобилизованными офицерами.
Директор поднял взгляд на палящее солнце, пересёкшее полдень.
«Скоро обед», — подумал он.
Распорядок в части, пока что, оставляет время только для отвлечённых мыслей — нынешняя деятельность не требует особых умственных усилий.
Он думал о многом: и об Афганистане, в который он полетит относительно скоро, и о том, что ему предстоит делать там, а также о том, что он будет делать после него.
В Афгане он должен прослужить два года, а это значит, что к моменту его возвращения на дворе будет 1985 год…
«То есть, Горбачёв и его команда уже будут у власти и начинается „ускорение“, вернее, „ускорение движения к развалу“ или как это назвать иначе», — подумал Директор. — «Но для нашего плана это явление, скорее, прогрессивное и положительное — Меченый позволит учреждать маленькие кооперативы».
В его плане есть одна серьёзная уязвимость, которую нужно срочно решить, сначала в теории, а затем и на практике. Уязвимость эта — надёжные люди.
Он никого не знает, ни в ком не уверен, поэтому проблема стоит под острым углом.
Намётки решения у него есть, ведь время хорошенько подумать было, но ему до сих пор не очень понятно, каким образом ко всему этому подступиться…
— Старший лейтенант Жириновский! — позвал его капитан. — Ко мне!
*СССР, Узбекская ССР, посёлок Азадбаш, в/ч 64411, 3 июля 1983 года*
Директор вышел из казармы и направился не в курилку, как остальные, а в библиотеку.
Несмотря на неприятный климат, к которому не так уж и просто адаптироваться, Директор скрупулёзно готовится и тренируется. Ему очень нужно закончить учебку с отличием, что у него уже неплохо получается — боевую подготовку он сдал на отлично, и теорию, и практику, но с языком так просто не получается.
Всё-таки, у него было слишком мало времени, поэтому приходится заниматься дополнительно — всё свободное время.
Увольнительные в Чирчик или Ташкент он не берёт, потому что у него трудности с терминами марксизма-ленинизма на фарси.
Также есть сложности с типичными заимствованиями из пушту — дари ведь не совсем фарси и в Афганистане все народы позанимали друг у друга сотни слов.
Но трудности и сложности устраняются с помощью элементарной зубрёжки, которой Директор и