– Да. Это он.
– Что вы здесь делаете? – в дверях появился сонный Саймон.
Мы оба обернулись и в один голос произнесли:
– Мы знаем, кто убийца.
– И кто же? – сон моментально слетел с Черного судьи.
– Лорд Генри Грей.
Пока следователь рассматривал фотографию, я быстро рассказала ему, с чего вдруг уверовала, что мой муж жив.
– А вы прелюбодейка, милочка, – произнес Саймон противным голосом. – Спать с двумя мужчинами при живом муже? Немудрено, что нас с Бенджи хотят закопать. Ревность страшная штука.
Я шлепнула его по плечу, чтобы не молол чепуху.
– Как думаешь, кто похоронен вместо твоего муженька? Есть соображения? – Саймон сунул фотографию Генри в карман своего халата.
– Морган Тингли? – я пожала плечами. – Он назначил встречу именно на тот день, когда произошло самоубийство Генри. Мы так и не знаем, вернулся кузен в Австралию или нет. Может, сделать запрос? Вдруг его ищут? Кто–то же должен забеспокоиться, если человек пропал. Например, тот самый дядюшка.
– Я думаю, твой муж присвоил себе имя Моргана Тингли, – вполне резонно заметил Саймон. – Вряд ли в Мун–тауне найдутся люди, знающие мистера Тингли в лицо. А чтобы в австралийце случайно не опознали Генри, он отрастил себе нелепые усы. И все – считай, другой человек. Но ты молодец. На одной интуиции построила такую версию.
– Я плохо знала Генри, пока он был жив… Вернее, пока он был рядом. О том, каким он оказался подонком, мне открылось только после похорон. Развлечения, женщины, карты. Уверена, он женился на мне из–за приданого, которое благополучно спустил.
– А после убийства Моргана он в один момент стал никем: ни титула, ни имени, ни жены, ни состояния, – вампир, опершись задом о стол, листал фотоальбом. – Он больше не имел на тебя право.
– Да. Ему бы бежать в Австралию, но жизнь простоватого парня не для него. А тут удача! – я презрительно хмыкнула. – У его несчастной вдовушки появился богатый покровитель, который раздал все долги и выкупил фамильный особняк. Наверняка Генри испытал приступ зависти, ревности и желания прибрать все к своим рукам.
– И тут он понимает, что может получить особняк на законных основаниях, – Саймон, поморщившись, опустился в кресло. Рана все еще беспокоила. – Жена–сирота, и если от нее избавиться, то…
– То можно претендовать на наследство, как Морган Тингли. Он мой единственный родственник, пусть и со стороны мужа, – закончила я за Саймоном.
Черный судья похлопал в ладоши. Вторые овации за вечер. Я театрально раскланялась, принимая заслуженную похвалу.
– Осталось дело за малым: поймать его, – Бенджамин обнял меня за плечи. Мне было приятно, но этот жест выглядел как–то по–детски: он показывал Саймону, что я его женщина. – Воздушный шар уже в конюшне. Нужно только привести его в порядок.
В особняке еще год назад держали лошадей, но после смерти Генри их пришлось продать. Зато теперь у нас есть воздушный шар. Только я никак не могла понять, зачем он нужен?
Судя по скептическому выражению лица Саймона, он тоже не одобрял затею вампира: болтаться под небом, только чтобы наблюдать операцию по захвату преступника, прячущегося где–то на грязной улице? Да, туда не проехать на автомобиле, но что можно разглядеть с высоты?
Я улыбнулась, представив, как Саймон держится за бок и, надрываясь, орет полицейским из корзины воздушного шара: «Не в ту сторону бежите, сволочи! Преступник уже на соседней улице!»
Но поживем увидим. Может, мы с Саймоном зря посмеиваемся.