— У меня две взрослые дочери, о которых я узнал только осенью. Одна из них… это Яна и есть.
Я расширяю глаза, уставившись на него.
На секунду мне кажется, что пол уходит из-под ног от осознания, насколько простым оказалось объяснение происходящего. Так вот почему его взгляд на Яну был таким!.. Не холодным, не отстранённым, как с другими подчиненными, а полным почти физической заботы.
Теперь наконец мне понятно, почему он сразу же взял ее под свое крыло, едва она пришла устраиваться на работу курьером!
— И как вам новость? — небрежно интересуется Батянин, как-то по-особенному хищно наблюдая за мной. Его взгляд быстро окидывает мой домашний цветастый халатик и быстро возвращается к лицу.
— Я в шоке, — честно признаюсь я, всё еще потрясенно глядя на него. — Спасибо за доверие. И… обещаю ни с кем это не обсуждать. Хотя, если честно, не совсем понятно, почему вы доверяете мне такую личную информацию…
Вместо того, чтобы ответить на вопрос, Батянин молча гипнотизирует меня, сощурившись. Такое впечатление, что он взвешивает, стоит ли говорить что-то еще.
Потом медленно наклоняется ко мне…
И внезапно переводит разговор на абсолютно другую тему. Никак не связанную с вопросом чрезмерного доверия.
— Вы всегда смотрите на меня прямо и открыто, Лиза, — произносит он каким-то странным тоном. — Скажите, вас действительно не пугает мой шрам?
Сбитая с толку, я всё равно не отвожу взгляда:
— Нет.
Чёрные глаза Батянина цепко следят за моей реакцией.
— Разве он не выглядит отталкивающе?
Говоря это, он как-то незаметно приближается — настолько, что мне приходится машинально отступить на пару шагов, пока спина не упирается в угол кухни. Он останавливается совсем рядом, так близко, что я слышу его дыхание и нервно поправляю свои выбившиеся из хвоста волосы.
— Взгляните повнимательнее, — его необыкновенный низкий голос тихо вибрирует в воздухе. — При дневном свете он выглядит особенно уродливо, не так ли?
Лицо Батянина застывает в каких-то сантиметрах от моего. Но тут же он передумывает дожидаться от меня ответа. Я почти физически ощущаю, как он собирается поставить точку и уйти от разговора — по движению плеч, по тому, как взгляд становится снова сдержанным, деловым… и вдруг сама, не успев подумать, тянусь к нему, желая удержать за руку.
Пальцы взлетают вверх именно в тот момент, когда он начинает отворачиваться, и случайно касаются его щеки там, где проходит шрам.
Батянин застывает, как вкопанный. Потом медленно переводит на меня свои чёрные глаза и с кривой усмешкой спрашивает:
— Всё ещё не страшно?
Конец первой части