— А вы вроде довольно молодой? — спросила она, вглядываясь в меня. — И глаза у вас… как у одного моего знакомого… Тоже зеленые.
Я снова попытался объяснить ей прописную истину, но Марьяна только кивала.
— Эфто вя Фаня Обвухов! — и сунув руку в карман я вытащил золото. — Смофри у мея ефт фолото!
Но Марьяна только отмахнулась.
— Не нужны мне ваши деньги. Я и в арканисты пошла по зову души, а не потому что там платят хорошо. Платят, там кстати, паршиво, и перспектив никаких, но так хотя бы можно помогать людям.
Я всплеснул руками. Ну как объяснить этой дурехе, кто я? Найдя в кармане листок бумаги, попытался начеркать ей пару строк, но пальцы едва слушались, и из этой затеи ничего путного не вышло.
— Угу-угу, — говорила Марьяна, идя рядом. — Мой знакомый такой же как вы. Все ворчит да ворчит и постоянно попадает в переделки. Он только недавно приехал, а уже ведет себя со мной, как будто мой родной дядя. Или того хуже…
— Хуфе?
— Да. Они с моей бабушкой старые… друзья. И представьте себе, я знаю бабушку всю жизнь и даже представить себе не могла, что она зналась с такими, как он. Нет, кое-что она мне рассказывала, но так будто это какая-то сказка. Не буду рассказывать подробно, вы все равно не поверите.
Я хохотнул.
— Отфево?
— Ну… Это и опасно. И для вас, в особенности. Все же он совершенно несдержан. Беспардонный, старорежимный и жестокий. А еще жадина и сухарь, каких поискать, пусть и танцует неплохо. Впрочем, нет я соврала. Моя бабушка примерно такая же…
На мнение о моей персоне мне было наплевать, а вот при словах о Дарья я насторожился.
— Хахая?
Марьяна охотно принялась загибать пальцы.
— Заботливая и одновременно крайне требовательная. Умная, но циничная. Опытная, властная, и оттого отстраненная, но при этом свято уверенная, что она лучшая бабушка на свете. Просто представьте себе надзирателя в тюрьме, который вроде бы разрешает вам прогулки, но постоянно дергает вас, стоит вам ходить чуть быстрее или медленней, чем ему нужно… И везде, расставляет своих шпиков. Даже в гимназии, где я училась — половина учеников точно подглядывали за мной. А уж в институте…
И она махнула рукой.
— Ладно, я явно сболтнула больше, чем нужно. Бабушки, наверное, все такие, а ее друг… Ну, может, и наговорила я на него стрикороба. Мы с ним многое пережили, просто… ну, он иногда как ребенок. Увидит то, что блестит, и все, не остановить! Мое! Мое! Хочу-хочу!
Я фыркнул. Глупая ты девочка, Марьяна. Золото это сила, золото это власть. Когда-нибудь ты поймешь это.
— Вам никогда не говорили, что вы хороший собеседник? — улыбнулась Марьяна. — Даже не перебиваете.
Я пожал плечами.
— Э, вам, наверное, и неинтересно слушать про эту мегеру и ее ручного зверя. Замолкаю.
Остановился я как вкопанный. Моя Дарья мегера? Это я-то зверь! Ах ты, мелкая…
— Что больно ходить? — удивилась Марьяна. — Давайте мы все же зайдем в больницу. Я и сама туда направляюсь. Вон, тут недалеко.
Она указала на высокое белое здание, возвышающееся над домами и потянуло меня к нему. Устав с ней спорить, я подчинился — самое главное, сердце Марьяны после рассказа о бабушке застучало чуть сильнее, а значит, Кровь начала действовать обильней — и благоприятно действовала на мои больные места.
И не только… Руки и часть спины вновь начало покалывать, вызывая странное ощущение. Вроде и больно, но такую боль я был готов терпеть с удовольствием — чешуйки были тут как тут. И не одни чешуйки. Стоило нам дойти до больницы, как и челюсти тоже начали как-то странно ныть.
Я довольно улыбнулся. Может, стоило разговорить Марьяну побольше, и тогда процесс превращения пройдет чуть-чуть быстрее?
* * *
На крышах.
Эту парочку Призрак пас довольно давно — прыгая с крыши на крышу, сопровождал с самой ремонтной лавки. Описание девушки совпадало: небольшого роста, зеленоглазая, стрижется как мальчишка, а на плечах плащ Ассоциации. Обычно ходит одна, но нынче…
— Что это еще за мумия?
Про «друзей» никаких инструкций не было. Босс сказал, мол, с ней пару раз видели этого Обухова, но и тот гордый одиночка.
— Странно… Может, это он?
Вытащив телефон, Призрак решил позвонить заказчику, но стоило ему вытащить трубку, как у его запястья заерзала какая-то мелкая пакость. Это был шмель.
— Брысь! Кыш, кому сказано!
Шмель же был настырным — сел Призраку на руку и…
— Аййй!
Как он не слетел с крыши было чудом. А телефон — его Призрак упустил вниз.
— Гадство!
Шмель же сделал пару победных витков вокруг Призрака и умчался себе в сторону больницы, куда, тем временем, благополучно добралась и Попова со своей мумией.
Призрак же пошел искать лестницу — телефон ему еще пригодится. Повернувшись, увидел, что в выемке между домами шевелятся тени.
Оттуда выглянул Шептун.
— Ты чего тут трешься? — спросил шпик. — Жить надоело?
— У меня заказ, — обиделся Призрак. — А ты чего? Тоже за Поповой шпионишь?
— Ааа… Так ты знаешь ее⁈ А ну-ка иди сюда!
Поняв, что проболтался, Призрак прыгнул с крыши. Шептун ринулся за ним.
— Стой, сволочь! Кто тебя нанял⁈
Но призрак уже был далеко — со всех ног мчался к мотоциклисту, который стоял неподалеку. Байк взревел, и они исчезли за поворотом.
Сплюнув, Шептун приметил лежавшую трубку и спустился. Ударившись об асфальт, у нее треснуло стекло, однако она была еще «жива». Стоило шпику поднять ее, как она зазвонила. Номер не определялся.
— Слушаю… — сказал Шептун, ответив. Кто знает, может удастся раскусить заказчика?
На «проводе» однако было тихо. Через пару секунд абонент отключился.
* * *
В больнице от людей было не продохнуть. Учуяв мерзкий запах хлорки, я сразу потянулся к выходу, но пальцы Марьяны сжались только крепче.
— Наверное, придется подождать, — сказала она. — Вчера в районе напооткрывалось порталов, и оттуда вылезло много всякой гадости. Идите в регистратуру, я сейчас…
И оставив меня в очереди, она направилась в туалет. Я же смирился со своей участью — хорошо хоть золото на моем лице напевало мне успокаивающую мелодию.
Бзззып! — и мне на плечо сел шмель. А ты-то откуда⁈
Только я попытался