Хрип же, исчезнув на пару часов, вернулся, притащив склянку с тёмно-бурой жидкостью.
— Это что? — спросил я.
— Кровь морской крысы. Сойдёт?
— Наверное…
— Ладно, с реквизитом определились, — Рив махнул рукой, приглашая нас сесть в круг, — Теперь надо всё обговорить. Обосраться нельзя, ясно вам⁈
На словах всё звучало просто — я должен был изобразить посыльного ремесленника, которого Гаррик знал. Рив и Тур — грабителей, которые меня преследуют. И когда они якобы «нагонят» меня — и в толпе поднимется шум — Хрип и щелбан должны обчистить сумку чиновника с деньгами.
Обговорив план завтрашнего «дела», мы легли спать. А наутро снова отправились в город — на этот раз уже полностью готовые.
«Брать» Гаррика решили на полпути от Старого порта к Вороньему гнезду — на широкой улице Дубовых Листьев, где он имел обыкновение заходить в одну из таверн на обед. Народу в это время дня там было полно, и Рив сказал, что это плюс. Потому что моей задачей было не просто отвлечь чиновника — но и создать вокруг себя максимальный шум.
Точнее, «кипиш», так он выразился…
И вот теперь, перед самым своим «выходом», стоя в узком проулке и поджидая жертву, я чувствовал, как меня начинает потряхивать. И было непонятно, отчего именно — то ли от страха, то ли от возбуждения.
Странным образом грядущее дело вызывало у меня оба этих ощущения…
— Не дрейфь, Краб, — усмехнулся Рив, выглядывающий на улицу, — У нас всё схвачено. План верняк, а с твоими замечаниями по одёжке и крови всё будет тип-топ, точно тебе говорю!
— Лишь бы стража не объявилась…
— Объявится обязательно! Но ты не боись, мы отвлечём их! Главное — не срывайся слишком сильно, не молчи, изображай что надо. Как у тех бродячих артистов, что мы вчера видели в Грязном переулке.
— Они слишком громко орали. «Срывались», как раз.
— Ладно, забудь! Просто помни — тебе ненадолго надо всех отвлечь. Даже в штаны наложить не успеешь, гарантирую.
— Они всё равно коричневые… — пробормотал я, чем вызвал у «клыка» смех.
— Вот это правильный настрой! Давай, поливай руку этой дрянью, он уже недалеко…
Глубоко вдохнув несколько раз, я налил немного крысиной крови на повязку. В ноздри тут же ударил запах железа.
Ох, надеюсь, не заражусь какой-нибудь дрянью… И кто меня только за язык тянул⁈
— Похоже на свежую рану? — спросил я у Рива.
Тот оскалился.
— Похоже на то, что тебя только что чуть не прирезали. Идеально, Краб.
Я ещё раз глубоко вдохнул, и шагнул вперед, поправив на плече свою сумку, в которой лежал мешочек с песком — по весу чисто кошель с монетами.
Пора начинать.
Гаррик появился на углу ближайшего дома. Шёл он неспешно, покручивая трость и что-то насвистывая. Я посмотрел на Рива, дождался кивка — и рванул.
Выскочил из переулка, спотыкаясь, будто меня кто-то преследует — и с разбегу врезался в чиновника!
— Ой! — ахнул он, едва удержав равновесие.
Я тут же вцепился ему в рукав здоровой рукой — глаза навыкате, дыхание прерывистое, зубы стучат…
— Помогите! Помогите! Они убьют меня! — закричал я так, чтобы слышали все вокруг.
Гаррик отпрянул, но я не отпускал его, притворяясь, что дрожу от страха.
— Помогите, прошу!
— Пшёл прочь! — буркнул он, пытаясь вырваться.
— Нет-нет-нет, пожалуйста! — я всхлипнул, подумал о том, что меня сейчас изобьют, умудрился пустить слезу — и уже через мгновение начал изображать истерику, так, чтобы все прохожие вокруг слышали мои слова, — Они сломали мне руку… Чуть не отобрали посылку! Если я её потеряю, хозяин…
Я сделал паузу, будто с трудом подбирая слова — и увидел, что на нас оглядываются люди.
— … хозяин Га-а-а-арвин мне вторую сломает! Он меня тоже… убьё-ё-ё-ё-ёт!
Я разродился почти настоящими рыданиями, постоянно оглядываясь назад.
Гаррик замер, услышав знакомое имя, и его взгляд оказался прикован ко мне.
Есть!
Между тем, вокруг нас собиралась толпа. Люди тыкали пальцами, перешептывались, кто-то уже кричал: «Да что тут происходит?»
Я же не давал Гаррику опомниться:
— Они там, за углом! — я задыхался, специально глотая слова, чтобы они звучали панически, — Хозяин Гарвин велел срочно доставить оплату за уголь! Кто-нибудь, пожалуйста… Господин, добрый господин… Госпожа!
Я специально не смотрел на чиновника, обращаясь ко всей толпе сразу, переводя взгляд затравленных глаз с одного человека на другого. Пусть думают, что я просто в ужасе мечусь.
Гаррик замер. Его толстые пальцы сжали трость чуть крепче.
— Гарвин? — переспросил он, — Кузнец у Узкого моста?
Рыбка клюнула!
— Да! — я схватился за это, как утопающий за соломинку, — Он сказал: «Если потеряешь оплату — лучше сразу прыгай в канал!» А у меня и так рука сло-о-о-омана-а-а-а!
Я снова разрыдался (аж сам удивился, как натурально брызнули слёзы!).
Толпа зашевелилась. Женщина в переднике ахнула и прикрыла рот. Парень на пару лет постарше меня в фартуке пекаря сжал кулаки, но не решался подойти.
— Они сломали мне руку просто так! — я поднял перепачканный «кровью» бинт, чтобы все его увидели, — А она только зажила… Я еле удрал! А-а-а-ах, больно!
— Успокойся, парень… — уже спокойнее произнёс Гаррик, хмуро оглядывая толпу, — Не части! Кто на тебя напал? Где?
Я оглянулся через плечо, будто ожидая, что из-за угла вот-вот выскочат те самые «бандиты».
Да где же Рив с Туром? Они должны были появиться сейчас!
Сердце колотилось так, что, казалось, его слышно через всю улицу.
— Там, в проулке! Они сказали, что вырежут мне кишки, если я не отдам сумку! — я сжал свою холщовую поклажу так, что костяшки побелели.
Толпа снова загудела.
— А ну-ка разойтись!
Грубый голос прорвался сквозь гул толпы, и чья-то мозолистая лапища вцепилась мне в шиворот. Я аж подпрыгнул от неожиданности — Рив?
Нет — стража.
Дерьмо…
Сердце ухнуло в пятки и я захлебнулся очередным всхлипом.
Двое здоровенных мужиков в кожаных доспехах, с красными кушаками и здоровенными тесаками на поясах растолкали зевак. Один — рябой, с лицом, будто изрубленным топором — встал рядом с Гарриком. Второй — с перекошенной ухмылкой — крепко держал меня за шкирку.
— Чего разорался? — рявкнул он, и мне в лицо ударила вонь перегара и чеснока.
Я не смог ответить — замер в испуге, лихорадочно соображая, что делать дальше?
Где симория⁈ Огляделся — в толпе не было ни Рива, ни Тура, ни Щелбана с Хрипом…
На мгновение промелькнула мысль, что они обманули меня — просто использовали как наживку, и на самом деле сейчас