Может казаться, что царям плевать на благосостояние мастеровых. В известной мере это так. Народ для многих правителей — от монархов до президентов — всего лишь строительный материал, с помощью которого возводится государство. А у особо циничных вождей он скорее представляет собой инструмент для выкачивания ренты из ресурсов страны. Но, помня все это, не будем вдаваться в крайности. XVII–XVIII века были эпохой, когда постепенно получала распространение идея блага народа и монархи — от Генриха IV до Фридриха Великого — в большей или меньшей мере ее воспринимали. Благо народа, конечно, понималось не так, как сейчас, но все же курица в горшке, сахарок в кружке или трубка в зубах у простолюдинов правителей интересовали. Так что наш Петр, поглядев на зарубежных мастеровых, должен был реально заинтересоваться хозяйственным опытом Англии и Голландии больше, чем опытом парламентским.
О том, что требуется для процветания любой страны, нетрудно было догадаться, проехавшись по Европе. Конечно, нужна торговля! Торгующие страны процветают, а те, что варятся в собственном соку, не очень. Но как преуспеть в торговле? Современный либерал скажет, что нужно отменить государственные ограничения, накладываемые на свободу предпринимательства, и бизнес расцветет. Чем меньше государь думает о торговле, тем лучше от этого торговле. В известной мере это верно. Я сам либерал и на теоретическом уровне с данным высказыванием соглашусь. Однако не следует забывать о различиях эпох. Свобода предпринимательства дает оптимальный результат в эпоху, когда сделки осуществляются одним нажатием кнопки на компьютере. Неплохо она работает и в те времена, когда хотя бы железные дороги связывают между собой регионы, вступающие в торговые связи. Но если на пути торговых связей встают сотни верст бездорожья, открытый бандитизм на не защищенной городскими стенами местности и полное отсутствие информации о положении дел на рынках у тех купцов, что сильно от этих рынков отдалены, принцип невмешательства сам по себе еще недостаточен. Англичане и голландцы сделали свой бизнес не просто на торговле, а на морской торговле. Транспортировка товаров на дальние расстояния по водной глади, позволяющей легче перемещаться, обеспечивала бизнесу значительные доходы. Сырье, материалы и рабочая сила могли быстро доставляться в место производства товара, затем сам товар легко перемещался туда, где потребитель готов больше за него платить. В общем, мечта Петра о доступе к морю была не романтической, а конкретной, реалистической: где море — там торговля, а где торговля — там доходы и рост благосостояния.
Россия выхода к морю не имела, а потому любые теоретические рассуждения о свободе торговли были неактуальны. Точнее, торговать-то было можно. Новгородцы в давние времена активно торговали, имея лишь выход к реке Волхову и не имея морских судов. Но главную выгоду от такой торговли получали не они, а ганзейские купцы, перевозившие новгородские меха по Балтике в дальние страны. Петр хотел получить выход к морю. Но для этого следовало воевать: то ли со Швецией за выход к Балтике, то ли с Турцией и Крымом за выход к Черному морю. С кем конкретно получится война и через какое конкретно море прорубится окно в Европу, определялось множеством обстоятельств. При ином международном раскладе Петр мог запросто продолжить биться на юге до победного конца. В долгосрочной перспективе выход к Черному морю был выгоднее, поскольку вывоз хлеба — нашего основного будущего экспортного товара — удобнее было осуществлять из портов, близких к черноземной зоне. Но в перспективе краткосрочной прорыв в Европу на севере оказался лучше прорыва на юге, поскольку в Петровскую эпоху Россия могла торговать не хлебом, а в основном пенькой, льном и железом, что требовалось в первую очередь англичанам, строившим корабли и пушки. А им удобно было импортировать товары по Балтике.
Впрочем, кто сказал, что Россия в случае прорыва к морю должна была торговать лишь собственными товарами? Лиха беда начало, а там и океанские просторы можно попытаться освоить. Задолго до петровских начинаний герцог курляндский, имевший в силу географического положения своей маленькой страны возможность строительства флота, начал активно мастерить корабли, а главное — приобрел земли в Гвинее (на западе Африки) и остров Тринидад (у американских берегов). «Великая курляндская идея» состояла в том, чтобы добиться блага народа, экспортируя черных рабов на карибские сахарные плантации. У герцога, правда, ничего не вышло в силу неспособности постоять за себя на том рынке, где доминировали англичане, однако на курляндском фоне не так уж абсурдно выглядит легендарный мадагаскарский проект Петра Алексеевича, в соответствии с которым предполагалось установить связи с пиратами, якобы имевшими базу на острове, расположенном у африканских берегов, а затем, наверное, приобретать там «арапов» и продавать на американские сахарные плантации. Исторических сведений о попытке русских кораблей отправиться из Рогервика на Мадагаскар маловато, но сама по себе идея подобного рода вполне могла царя заинтересовать.
Итак, мысль о росте благосостояния России порождала мысль о необходимости торговли, а это, в свою очередь, порождало мысль о войне, с помощью которой можно прорваться к морям, построить корабли, торговать и пировать на просторе (как уверял нас Александр Сергеевич Пушкин). Война в условиях той давней эпохи вовсе не противоречила торговле, а сочеталась с ней, отнимая ресурсы у страны, но зато (в случае успеха) предоставляя коммерческим кругам новые деловые возможности, а государству — новые возможности фискальные. Война не была тогда для русского государя самоцелью, хотя государям войны обычно нравятся. В случае с Петром Алексеевичем имело место сочетание приятного с полезным. Царь занимался тем, к чему его от природы тянуло, и одновременно трудился на благо отечества, что давало чувство исполненного долга.
Полицейское государство без полиции
Но первый блин, как известно, вышел комом. Изучение вопроса о том, почему армия у нас в XVII веке была слабовата, оставим до следующей главы, а пока констатируем, что шведы разбили Петра под Нарвой и оказалось, что для выхода к морю, строительства флота, развития торговли и пирования на просторе требуется сначала создать боеспособное войско. Достижение цели отодвигалось, а подготовительных работ становилось все