— Такия всегда придерживалась традиций, — поморщился Таврис, читая на ее лице сомнения. — Женщины — наша ценность и наша слабость. Если они не будут рожать наследников, некому будет встать у штурвалов кораблей. Перестанут рожать дочерей, некому будет петь песнь морю, благодарить за дары и молить о милости. Но женщины не могут защитить себя. Мы не против образования, однако…
И он замолчал, не в силах подобрать такие слова, которые бы не оскорбили образованную жену Четвертого высочества.
Юля его понимала. Идти против традиций всегда непросто, но мир не стоит на месте.
Ветер. Он пробирается сквозь щели, достигая самых закрытых уголков дома, принося с собой дразнящие воображение слова. А много ли надо той, кому едва исполнилось двадцать пять, чтобы зажечь это самое воображение?
И Юля поняла, что хочет увидеть девушку, что смогла сломить упрямство целого капитана. Такой характер надо поддержать за одну его стойкость.
— Я не могу доверить их никому, кроме вас, раз уж им в голову эта учеба ударила! — со злостью выдохнул Таврис и с мольбой посмотрел на Юлю. Ей показалось — еще немного и гордый капитан опустится на колени.
— Мы их возьмем, — приняла она непростое решение. — Но у нас свободная страна. Если девушки найдут себе здесь мужей, вы не станете препятствовать их выбору.
Кажется, ее сейчас придушат. Прямо на глазах у напрягшейся охраны.
Таврис молчал так долго, что Юле стало казаться — откажет. Придумает, как справиться с самовольной дочкой. Хотя, судя по его лицу он перепробовал все от запирания дома до лишения еды. Есть такие характеры, что лишь крепче становятся, если их бить.
— Хорошо, — процедил он, наконец. — Однако, прошу поставить меня в известность об их выборе, — с сарказмом добавил он.
И вот сегодня в первый день учебы она встречала новых студенток в их легко-пестрых, воздушных — совершенно не по зимней погоде — нарядах. Все четверо выделялись среди асмасок, как экзотические орхидеи среди полевых цветов. Яркие, смешливые, увешенные украшениями, которые звенели при каждом движении. У каждой длинные косы, змеями спускающиеся на грудь: две брюнетки, одна блондинка и одна веснушчато-рыжая. Полная палитра.
Стоящие рядом асмаски воспринимались уныло-серыми из-за похожего оттенка волос и скромно-сдержанных цветов в одеждах. Многие носили короткие стрижки. И на такиек они смотрели с пренебрежительным превосходством, мол, мы сюда учиться прибыли, а не мужчинам глаза слепить.
— Вот помяните мое слово, превратят они нам академию в дом утех, — мрачно пророчествовал ректор, стоя рядом с Юлей и с неприязнью разглядывая пополнение. — Они же мужчин, считай, не видели. Сорвутся, точно вам говорю.
— Если сорвутся — выдадим замуж, — пожала плечами Юля.
— А если они вам дитя без мужа подарят? — не удержался от сарказма ректор.
Юля промолчала, не желая убеждать начальство в том, что если женщина рвется из дома, то не для того, чтобы сразу вернуться туда с ребенком и мужем. Между этими двумя событиями должно произойти нечто знаменательное, чтобы оправдать усилия оказаться на свободе.
Фильярг оценил ее измученный вид и на лоб легло смоченное полотенце, а слуги уже готовили травяной отвар.
— Славу забрал, кажется, ветер, — ответил муж, усаживаясь рядом на пол. Снял с нее туфли, и Юля едва не застонала от наслаждения — сильные пальцы мужа мастерски принялись разминать усталые ступни.
— Честно сказать, не помню, кто у него сегодня по расписанию.
— Ветер, — подтвердила Юля, прекрасно помня расписание сына.
Если ветер, то теперь понятно, почему сына до сих пор нет дома. Воздушная стихия любила увлекаться…
С той самой знаменательной встречи жизнь Славы сильно изменилась. Герхан уговорил одного из своих бывших учеников давать мальчику уроки, и во дворце поселился настоящий фаттарец.
— Шпион, — переживал Третий.
— Непонятно чему он нашего сына научит, — цедил сквозь зубы Фильярг.
Но веселый улыбчивый парень понравился всем. Он был открытым и жадным до всего нового, а еще до безумия бесстрашным. Научился ездить на вальшгасах. Пытался добраться до Тихони. Был пойман тапунами и обмазан пометом за нарушение священного покоя вулкана. Упросил Юлю взять его в академию — безмолвные едва успели перехватить парня у источника огня.
— Ну точно шпион! — кипятился Харт. — Выслать — и все дела. А учителя другого найдем. Или пусть сам по учебникам учится. Это же просто математика!
— Он не шпион, — мрачно не соглашался Фильярг, вспоминая ужины, наполненные восторженными рассказами попахивающего птичьим пометом парня о занятных обычаях аборигенов. — Хуже. Он ученый. Исследователь. Естествоиспытатель, пожри его огонь! У меня безмолвные уже получили приказ усыплять, так уходит из-под надзора, жыргхва его забери! Хорошо, что Гора с собой не таскает. Пока. Но ты бы слышал их разговоры!
И Харт понимающе кивал, с сочувствием глядя на младшего брата.
— Ты держись, — проговорил он после паузы. — Если что понадобится — целителей там, охрану усилить, успокоительного — только скажи. Поможем. Могу пару бутылок огневухи свежей прислать. Отличная партия вышла. Лишнее из мозгов выжигает напрочь.
— Справимся, — отмахнулся Четвертый. — Главное, чтоб этот… учитель нигде себе шею не свернул… Я уже своим запретил на его вопросы отвечать. А в библиотеки лишь детские книги оставил. Тапуны его знаешь, как прозвали? Маленький человек ищущий много. Мудрые люди, н-да.
Но гораздо интереснее занятий с фаттарцем для Славы были встречи со стихиями. Раз в неделю он проводил целый день с одной из них, то наблюдая за вулканами и лавой, то любуясь пылевой бурей в пустыни, то купаясь в водопадах в горах.
— Я ему завидую, — честно призналась мужу Юля после очередного рассказа сын о диких лесах на юге материка, где он с земной стихией наблюдал за зверьми и ел сладких ягод. — У меня уроки проходили скучно за партой.
— А у меня в спаррингах и медитациях, — со вздохом согласился с ней Фильярг. — Но меня несколько беспокоит внимание стихий к младшему.
— Их можно понять, — пожала плечами Юля, — они встревожены его силой и пытаются вырастить Славу в любви и уважение к себе. И я согласна с тем, что это лучший вариант для всех. И для стихий — они обретают помощника, и для Славы. Уверена, он уже сейчас знает больше любого природника с Фаттары.
— А эти их планы о возрождении Карси-Тана? — с возмущением спросил муж. — Разве под силу такое ребенку?
— Дети растут быстро, — с милой улыбкой ответила Юля, с ностальгией вспоминая то сладкое время, когда малыши не могли обходиться без ее заботы. Сейчас все было иначе. У детей уже были свои увлечения и даже секреты. Хорошо, что они продолжали делиться с ней