Юмор отчаяния был горьким и бесполезным. Он медленно выскользнул из кладовой и побрёл назад, в свою каморку. Путь казался бесконечно длинным. Каждая тень шептала ему о долге. Каждый луч света напоминал о мудрости Такэды. Он был разорван надвое, и с каждой минутой обе половины истекали кровью.
Он лёг на свою твёрдую нарду, уставившись в потолок, который не мог видеть. Три дня. Семьдесят два часа. До конца света.
* * *
Три дня, данные Акари, истекали как песок в часах. Каждое утро Дзюнъэй просыпался с камнем на душе, каждую ночь засыпал, так и не найдя решения. Он метался между долгом и совестью, как пленник между двумя стенами своей темницы.
И вот, на исходе второго дня, судьба, словно насмехаясь, подбросила ему шанс. Вызов пришёл от самого советника Макимуры, одного из высших административных чинов замка, известного своей скрупулёзностью и нелюдимостью. Говорили, что у него болит всё: и спина от сидячей работы, и голова от бесконечных отчётов, и душа от всеобщей некомпетентности.
Паж, доставивший вызов, был на удивление почтителен.
— Господин Макимура просит вас о помощи. Его мучают ужасные мигрени. Он слышал о вашем искусстве.
Каморка Макимуры находилась в тихой, деловой части замка, подальше от казарм и кузниц. Воздух здесь пах старыми свитками, сухими чернилами и дорогим ладаном. Сам советник, сухопарый мужчина с лицом, навеки сморщенным от недовольства, сидел за столом, заваленным бумагами. Он даже не взглянул на Дзюнъэя, лишь махнул рукой в сторону циновки.
— Делай что должен. Только не мешай. У меня важные переговоры.
Дзюнъэй молча опустился на колени. Его пальцы нашли знакомые точки на шее и висках. Макимура напрягся, затем с облегчением вздохнул и снова углубился в бумаги.
Вскоре в дверь постучали. Вошёл человек в дорожном плаще, пыльном и потрёпанном. Его лицо было скрыто в тени капюшона, но в его осанке, в манере двигаться — бесшумно и эффективно — Дзюнъэй с первого взгляда узнал своего. Ниндзя. Курьер из другого клана.
— Входи, входи, — буркнул Макимура, не отрываясь от свитка. — Наконец-то. Что с докладом?
Гонец молча протянул небольшой, плотно свернутый цилиндрик из вощёной бумаги. Макимура сломал печать и быстро пробежал глазами текст. Дзюнъэй, работая над его напряжёнными плечами, чувствовал, как мышцы советника под его пальцами то напрягались, то расслаблялись.
— Хм… — прочмокал губами Макимура. — Идиот Уэсуги всё ещё не знает? Прекрасно. Пусть и дальше молится своим богам войны и пьёт сакэ. Его наивность — наш главный козырь.
Ледяная игла вошла в сердце Дзюнъэя. «Не знает»?
— Наши «друзья» из Тенистой Реки на месте? — спросил Макимура, откладывая донесение.
— Так точно, — голос гонца был низким и безличным. — Инструмент в положении. Ожидает сигнала.
— Инструмент… хе-хе, — Макимура довольно хмыкнул. — Хорошее название для этих помойных крыс. Ну что ж, пусть готовятся. Как только Тигр будет мёртв, хаос в Каи обеспечен. Уэсуги однозначно нападет на ослабленного врага, а я… я буду рядом, чтобы подобрать власть, когда мой новый господин окончательно запутается. Война всё спишет. А потом и его самого можно будет… убрать, как помеху.
Он говорил это с такой лёгкостью, с какой обсуждал погоду или поставки риса. Дзюнъэй чувствовал, как его собственные пальцы холодеют. Всё рушилось. Вся миссия, весь его внутренний конфликт, вся вера в то, что клан, пусть и суровый, служит какой-то высшей цели — всё это оказалось ложью. Их использовали. Его использовали. Он был не орудием справедливости, а ножом в руках подлого интригана, который готов был утопить в крови целые провинции ради своей жажды власти.
— Передай своим хозяевам, — продолжал Макимура, — что их оплата ждёт их в условленном месте. И скажи им, чтобы их «инструмент» не колебался. Если он провалится… — советник сделал паузу, и в воздухе повисла невысказанная угроза, — мы найдём кого-то другого. А с неудачниками мы разбираемся сурово. Нам не нужны свидетели.
— Будет исполнено, — безэмоционально ответил гонец.
В этот момент Дзюнъэй, пытаясь совладать с дрожью, сильнее, чем обычно, надавил на больную точку у Макимуры. Тот взвыл от боли и внезапной ярости.
— Ай! Чёрт! Ты что, слепой, что ли?! — выкрикнул он и тут же сам себя поправился, фыркнув: — Ну да, точно, слепой. В прямом и переносном смысле. Вали отсюда! На сегодня хватит! И чтобы я больше твоего вонючего дыхания не чувствовал!
Он швырнул в сторону Дзюнъэя несколько мелких монет. Они звякнули о деревянный пол. Унижение было намеренным и демонстративным.
Дзюнъэй не стал их подбирать. Он молча встал, поклонился и, как мог медленно и неуклюже, покинул комнату. Его разум был пуст, как выпотрошенная рыба. Он шёл по коридору, не видя ничего вокруг, слыша лишь эхо слов предателя: «Инструмент… помойные крысы… хаос в Каи… убрать, как помеху».
Он был не убийцей, нанятым для устранения угрозы. Он был пешкой в грязной игре лжеца. И его клан, его семья, стал наёмным палачом для такого негодяя.
Горькая ирония ситуации вдруг ударила его с новой силой. Вот оно, решение моей дилеммы, — подумал он с искажённой внутренней улыбкой. — Не «убивать или не убивать». А «быть орудием в руках мерзавца или стать предателем для своего клана». Великолепный выбор.
Шок прошёл, сменившись холодной, чистой яростью. Теперь он знал. И это знание меняло всё.
* * *
Слова Макимуры жужжали в голове Дзюнъэя, как разъярённый рой ос. Он механически выполнял свои обязанности, его руки сами знали, что делать, в то время как разум метались в клетке из ужаса и ярости. Он был пешкой. Хуже того — он был слепым орудием в руках слепого же, но по своей глупости, заказчика. Клан, его семья, его единственный закон, был втоптан в грязь интригой какого-то придворного шакала.
Весь следующий день прошёл в лихорадочном анализе. Сидя в своей каморке, уставившись в стену, он прокручивал всё, что видел и слышал.
Убийство Такэды.
Не «устранение угрозы». Актив. Акт величайшей глупости.
1. Хаос в Каи. У Такэды есть наследник, но молодой и неопытный. Начнётся борьба за власть между генералами. Провинция погрузится в гражданскую войну.
2. Усиление Макимуры. Уэсуги, верный своему кодексу чести, увидит в смерти врага возможность для атаки. Он бросит армию на ослабленного врага. А Макимура, как ядовитый паук, будет плести паутину интриг за спиной наследника, готовясь убрать и его самого.
3. Есть еще один предатель, который создаст хаос в провинции