— Ну зачем же так грубо и опрометчиво? — невозмутимо продолжило скалится доверенное лицо. — Вы же даже ещё не выслушали, какую сумму мы готовы вам предложить за то, что вы прекратите свое вмешательство в эту сугубо внутри семейную ситуацию.
— Охренеть! — аж зло восхитился я. — Слышь, ты, Виктор Петрович, а тебе самому не стрёмно измазаться в таком, а? Твой поручитель — урод моральный и совратил ребенка. Или бабки не пахнут?
— Антон Федорович, вы отдаете себе отчёт, что мой доверитель может подать на вас в суд за клевету и ущерб его репутации?
— Да хрен он это сделает, потому что знает, что жопа засрата, — ответил, глядя прямо в глаза адвокату. И тени же не мелькнуло смущения или осуждения. Прекрасно знает, какой мрази интересы представляет? Пофиг на все по жизни? Или не верит?
— И все же, давайте попытаемся перейти к конструктивному диалогу. Некая сумма, скажем, сто тысяч долларов, будет достаточной для того, чтобы Алиса была возвращена в семью без воспрепятствования с вашей стороны?
— Нахер, я сказал! — отрезал я. — Я тебе не шлюха, продаваться и не сраный работорговец, человеком торговать. Алиса — моя девушка, Роберт идёт в жопу. Все, прием окончен, досвидос!
— Антон Федорович, это очень неправильное решение, у которого будут последствия, — скорчил теперь лживо-скорбную мину адвокат.
— Что, мудила пришлет опять своих бойцов добить меня? Ну-ну, пусть попробует.
— Не имею представления о чем вы, конечно, но человек смертен и от всевозможных несчастных случайностей не защищен, к сожалению. А сумма, к слову, обсуждается. Подумайте над этим, а я завтра навещу вас снова, — заявил он и поднялся. — До свиданья, Антон Федорович.
— Пардоньте, на свидания с особями своего же пола не хожу, — бросил ему вслед. Полежал ещё минут десять, переводя взгляд с потолка на дверь и не выдержал. — Да ну оно нах! — пробормотал себе под нос и сполз-таки с кровати.
Глава 25
Я прикрыла горящие от усталости глаза, перестав наблюдать за суетой на больничной парковке. Сколько бы я не крутила ситуацию в голове, выхода из нее не придумывалось. По крайней мере такого, чтобы его можно было, хотя бы с натяжкой, назвать хорошим.
Конечно, я в запале грозила матери скандальным разоблачением Роберта, но по здравому размышлению, поняла, насколько это смехотворно. Учитывая связи Роберта, ему ничего не будет стоить именно против меня все и обернуть, особенно учитывая то, что мать явно же примет его сторону.
Ну заявлю я, что спать он со мной ещё малолетней стал и что? Никакого же насилия, типа по любви все, да и чем в принципе могу доказать, что это было? Голословное обвинение взбалмошной девицы, которая и учебу бросила и с родителями поругалась, а так решила отомстить. Вот вам и логичное объяснение, да и то, оно понадобиться исключительно, если хоть до какой-то шумихи дойдет.
Уверена, что пойди я в полицию, то и заявления никто не примет у меня, или примут и тут же замнут.
В газетенку жёлтую податься или на телевидение? С таким свяжешься и сама же потом в дерьме по уши окажешься, знаю я, как они действуют.
К конкурентам по выборам Роберта податься? Ага, и позволить опять же собой попользоваться. Вытряхнут на всеобщее обозрение все интимное и личное, а потом выкинут за ненадобностью. И ничего из этого безопасности Антону не обеспечит. Даже если Крапива и согласиться где-то скрываться, пока суть да дело, а чую, что этому не бывать, то что помешает Роберту позже отомстить? Правильно, ничего. Ну вот и где тут выход?
Что, унизиться, вернуться, приползти обратно? Примите-простите, буду паинькой? Так нет же, не смогу. От одной мысли, что, ещё недавно вроде бы любимый до боли мужчина, опять ко мне прикоснется аж передёрнуло. Да и не верю я, что Роберт все равно забудет о существовании Крапивина и на мне тоже не отыграется. Даже если я ему не нужна больше после измены, не такой он человек, чтобы простить и забыть. И мама опять же… Нет, назад мне нельзя, это ад будет, а не жизнь и опять же никаких гарантий.
Артем появился около машины, в которой я сидела, несколько минут поговорил с Серёгой и вторым парнем, имени которого не запомнила. Оба парня все время, пока Зима ходил к Антону, топтались рядом с авто, только косясь иногда на меня. Как чудилось — с некоторой опаской. Артем пожал им руки и парни пошли в сторону больничного крыльца, а Зима сел за руль.
— Чё, поехали, Алис? — сказал он и завел двигатель. — Пацаны тут подежурят чуток, на всякий. А тебе придется у нас с Варькой потусить пока.
— Не стоит. Я не хочу вас стеснять. И мне-то ничего не угрожает.
— А вот этого ты точно знать не можешь. И я Антохе обещал присмотреть. А попусту языком трепать не приучен. Крапива и так порывался из больницы свалить, а если будет знать, что ты без присмотра — точно уковыляет, неугомонный.
— С ума он сошел, что ли? — опешила я. — С такими травмами?
— Антоха, он такой, — фыркнул Артем, выруливал с парковки. — Так что, ты лучше не провоцируй.
— Угу. И так уже напровоцировала, — пробормотал себе под нос.
— Ой, да кончай, прорвёмся.
— Как? — спросила прямо. — Я вот не вижу реального выхода.
— Лично я предлагаю вам с Антохой мотнуть куда-нибудь на отдых подальше, пока чуток страсти не улягутся. А там уже с холодными головами и целыми костями мы с Крапивой и покумекаем над ситуацией.
— Скажи уж честно, ты надеешься, что Антону я надоем, мы разбежимся и проблема рассосется сама собой? — усмехнулась я.
— Ну если уж совсем честно, то — да, как один из вариантов.
— Антон ведь не склонен заводить долгие романы, так?
Зима передернул плечами, будто ему неуютно стало и коротко зыркнул на меня.
— Скажем так: Крапива никаких романов не склонен был заводить до сих пор. Так… просто… ну ты поняла.
— Поняла, — склеил, переспал и до свиданья. — Что, вообще никогда?
— Слушай, Алис, а давай о таком ты сама у него и поспрашиваешь?
— Что, секретная информация, не подлежащая разглашению? — усмехнулась я. — Я вот припоминаю, что в школе он долго с одной и той же девушкой встречался вроде.
— Да нет ничего секретного, — мотнул головой Зима. — То Маринка была. Не роман. Другое.
Другое? В смысле, не интрижка, а чувство. Любовь? Крапивин был всерьез влюблен когда-то? Ну а почему бы и нет? Тем