Девушка снова бросила на нас с Виталиком недоуменный взгляд, но, не найдя нужной поддержки, негромко ответила:
– У меня маленький ребенок. Его кормить, одевать нужно…
– Знаю… – Нетерпеливо оборвал Сергей, – все так говорят. И во сколько ты оценила свой ад? К-какова арендная плата в месяц?
– Ну… По разному бывает, – замялась девушка, – около тысячи где-то. Иногда больше.
– Дешево. Дешевый ад.
– У меня в самом деле пятилетний сын. Мужа нет. Кто еще его кормить и одевать будет? – Монотонно пробубнила Гульжан.
– М-моя м-мать повесилась два года назад. Сейчас она в аду. Она часто приходит ко м-мне во сне, – быстро и возбужденно, брызгая слюной, говорил Сергей, – Ей там очень плохо. Ужасно. У ее боли и ужаса н-нет конца. Боль и страдание навечно – на все оставшееся время. Она за это тоже недорого заплатила. Несколько лет одиночества. И я за это заплатил. Тоже недорого – пару лет в Москве, н-непыльная работа, н-несколько опубликованных стихотворений. Всего несколько! Ад нам достается по дешевке. Н-не н-надейся, – он порывисто взял девушку за руку, – что ты туда не попадешь.
Гульжан медленно, но уверенно высвободила руку:
– У меня сын. Мне простится.
– У моей матери тоже был сын… Тысяча долларов? – Сергей встал с кровати, взял свою сумку, достал оттуда деньги и протянул их девушке. – Здесь не тысяча долларов – меньше, но я покупаю тебе две недели жизни без ада, чтобы ты могла за это время найти работу. Любую, чтобы хватило на еду три раза в день, на штаны и рубашку твоему сыну и тебе.
Гульжан опустила голову.
– Только н-не нужно благодарить, – Сергей быстро всунул купюры в руку девушки.
Она положила деньги на тумбочку рядом с колбасой, потом взяла половину:
– Мне нужно отдать. Можно я пойду? – Спросила у нас с Виталиком.
Мы молча пожали плечами.
Сергей взял бутылку и разлил водку по стаканам. Гульжан вышла из комнаты.
– Выпьем! – Сергей поднял стакан.
Мы выпили, закусили.
– Ребята, вы на м-меня только не обижайтесь, – с неожиданно слезливым раскаянием проговорил Сергей, заглядывая поочередно в глаза то мне, то Виталику.
– Да, что-то тебя пробило… – Неловко усмехнулся Виталик, – проще нужно быть, Серега, проще…
Сергей встал с кровати, прошел в ванную комнату и включил воду. Через минуту вернулся с мокрой головой:
– Да, н-надо учится контролировать себя. Н-надо работать над собой! – Снова сел на кровать и взял бутылку.
Мне стало тяжело сидеть в этом номере с Сергеем и Виталиком. Хотелось напиться, но алкоголь не действовал нужным образом. Я знал, что даже если продолжать пить, то никакой радости это не принесет. Будет только наваливаться тяжелый серый хмель и заболит голова. Такое состояние. Такой вечер. Ничего не поделаешь.
Я поднялся с кровати:
– Все. Я спать. Устал.
– Ты что, перестань… – Виталик принялся уговаривать меня остаться «чтобы не разрушать компанию». Сергей тоже поднялся с кровати и протянул мне руку:
– Извини. Я т-тебя не обидел?
– Все в порядке. – Я пожал его влажную ладонь. – Просто устал и хочу спать. Тем более, завтра рано вставать.
– Да, конечно. Извини.
Оставив собутыльников вдвоем, я вернулся в свой номер. Принял душ и лег спать. Сквозь сон слышал, как в номер вошел Виталик, покопался в своей сумке и опять вышел.
Когда я утром проснулся, Виталика в номере не было. Кровать его оставалась заправленной. Чертыхнувшись про себя, я вышел в коридор, где столкнулся с Сергеем, на удивление свежим и бодрым.
– Доброе утро, – в своей обычной сдержанно-отстраненной манере проговорил он.
– Привет. – Ответно приветствовал его я. – Где Виталик?
Сергей удивленно посмотрел на меня:
– Н-не знаю. Мы допили водку, и он ушел. Я его больше не видел.
– Черт! – Вслух выругался я. – Куда он делся? Он сильно пьяный был, когда от тебя ушел?
– Н-не знаю. Н-не обратил внимания.
Часы показывали восемь пятнадцать.
– П-пойдем завтракать? – Спросил Сергей. – Н-нам через пятнадцать минут уже готовыми нужно быть.
– Нужно. Но где нам теперь Виталика искать?
– Может, внизу у администратора спросим?
Ни администратор, ни охранник Виталика не видели. Мы решили позавтракать и потом уже приступить к широкомасштабным поискам, не вполне себе представляя, что имели под этим в виду.
В гостиничном ресторане было пустынно. В центре зала за столом сидел Давид и с аппетитом ел кашу. Увидев нас, он широко улыбнулся и приветливо помахал рукой. Мы подсели к нему.
– Привет. Как дела? – Жизнерадостно приветствовал он нас.
– Нормально, – я бросил быстрый взгляд на Сергея.
– Хорошо спится? – Продолжал улыбаться Давид.
– Хорошо, – изобразил я подобие улыбки на своем лице.
– Виталик пропал, – тихо проговорил Сергей.
– Куда же? Украли? – Рассмеялся Давид, удивленно подняв брови.
– Хрен его знает… Не ночевал в номере.
– Что ж, не иголка – отыщется. Каша – обалденная. Рекомендую, – Давид поднялся из-за стола, – пойду в номер собираться.
Мы поели овсянку, оказавшуюся на мой вкус отвратительной – жидкой и несладкой. После завтрака вернулись на наш этаж. Давид хозяйничал в своем с Сергеем номере; в открытую дверь я увидел его обнаженный торс с двумя шрамами на спине.
– Сереж, подожди минутку, – крикнул он, – я тут манатки свои разбираю и переодеваюсь.
– Ага, – Сергей покорно прислонился к стене.
– Заходи пока ко мне, – предложил я, поворачивая ключ в замке.
В конце коридора хлопнула дверь, из которой вышли две девушки и направились в нашу сторону. Одной из них была Гульжан. Опустив голову, она прошла мимо нас, не здороваясь. Сергей хотел остановить ее, но бросил на меня быстрый взгляд и отвернулся. Девушки прошли к лестнице, откуда потом послышалось цоканье их каблуков по ступенькам. Дверь в конце коридора снова открылась, и из нее вышел Виталик. Увидев нас, он смутился, но потом зашагал к нам нарочито развязной походкой.
– Не опаздываем еще? – Спросил, подойдя к нам и заглядывая в открытую дверь к Давиду.
Сергей посмотрел на него исподлобья и резко, но в то же время как-то неуклюже, ударил кулаком в челюсть. Виталик отшатнулся к стене, тут же повернулся к Сергею и замахнулся для ответного удара, но остановился и опустил руку. Сергей, скривившись от боли и тряся рукой, которой ударил, скрылся в ванной комнате своего номера. Не глядя на Виталика, я вошел к нам в комнату.
Глава 8
Из гостиницы мы выписались только в пол-десятого. Сергей и Виталик, оба хмурые и несчастные, со свеженалепленными пластырями – у одного на подбородке, у другого на фалангах указательного и среднего пальцев – стояли у входа в гостиницу. Мы ждали Олю, которая зашла в гостиницу «пописать» – как она сама сообщила всем с невинной непосредственностью.
– Видишь, – уже спонтанно начались практики, – подмигнул Давид Айгуле, стоявшей здесь же, – драчки пошли первыми. Правда, Витек почему-то в ответ не ударил. Но ничего, мы это еще отработаем.
– Т-ты м-меня извини, – заикаясь, проговорил Сергей. Он резко поднял руку, потер лоб и порывисто повернулся к Виталику, – извини. Не говори только ничего. Ничего не говори! Извини! Я не должен был.
Виталик пожал плечами:
– Извиняю.
– С-спасибо. Я не могу судить…
– А ты говоришь «еще отработаем», – усмехнулась Айгуль, глядя на Давида, – по-моему, отменяются драчки.
Давид усмехнулся и молча пожал плечами. Потом подбросил монетку, поймал ее и посмотрел, что выпало.
К нам подошла пожилая сухощавая казашка в платке:
– Вы на экскурсию по городу?
– Нет, мы сами по себе, – ответила Айгуль. Казашка с подозрением нас оглядела и вошла в здание гостиницы.
– Знаешь, что такое грех? – Давид посмотрел на Сергея. – Грех – это все, что отвлекает нас от пути к Богу.
– Н-но т-ты же сам говорил, что Бог присутствует во всем, во всех частицах Вселенной… Получается, что нет ничего, что может отвлечь нас от пути к Богу?
– Вот именно… – Улыбнулся Давид.
– Ну что, по коням? – Из гостиницы вышла Оля.
Мы долго выезжали из города по нескончаемым пробкам, объездам. По машинам разделились так же, как по дороге