Наконец он развернулся к Мавне лицом и вздохнул с самым виноватым видом. Мавна помнила, конечно, что он знает про её ночёвку в общежитии, но теперь была уверена, что Илару более стыдно, чем ей. А с предателем Смородником она ещё поговорит. Мужская, чтоб её, солидарность!
– Я знаю, что ты не ночевала у Купавы… – сказал он вовсе не так строго, как Мавна ожидала. Она настороженно кивнула.
– Да, я в курсе, что он разболтал.
Илар мотнул головой, прося его не перебивать.
– …потому что у Купавы ночевал я.
– Ты… Что?!
Мавна чувствовала себя так, будто её ударили чугунной сковородкой по голове. Да, она подозревала, что Илар ночевал не дома, но… Ах они жуки!! Скрывались от неё? Прямо под носом! Или случайно так получилось? Как у неё с ночёвкой у Смородника? Но она-то не имела в виду ничего такого, а эти…
– Гады какие! – возмущённо выдохнула она и поняла, что, несмотря на праведный гнев, расплывается в улыбке. – Тихушники! Почему я ничего не знала?!
Илар снова засмущался, опустил голову, рассматривая свои кроссовки.
– Ну, теперь знаешь.
– Я пошла звонить Купаве! – заявила Мавна и схватилась за телефон. – А ты, как опоздавший, работай пока.
* * *
Варде каждый час поглядывал на люк в полу, приподнимая уголок ковра. Ничего. Заходил в общий чат упыриной стаи – там про отца тоже не обсуждали. Или у них был свой отдельный чат, куда не пригласили Варде?
Ещё эти проклятые огни… Чародей, с-собака, оцепил двор так, что и в магазин не выйдешь. А у Варде, между прочим, заканчивалась кровь в банках. И его любимый карамельный соус. Он попробовал от скуки и тревоги сделать карамель сам, по рецепту из интернета, но только зря перевёл сахар и, кажется, безнадёжно испортил кастрюлю.
Отец бы дал ему по шее за такое.
Отец…
Тысяцкий, по сути, не был Варде отцом. Этого упыря звали Карлак, но Варде привык называть его вот так. Только отец. Карлак вывел его из болот в человеческую жизнь. Помог снова вспомнить, каково это – жить на земле, а не в иллюзорном тумане. И Варде был бесконечно за это благодарен.
Утром написала Мавна, и её сообщение немного приподняло дух. Хотя бы она его не кинула на произвол судьбы. Но Варде всё ещё злился: спуталась с чародеем, который запер его пленником в собственном доме.
Варде изводился от скуки и ревности. Представлял, что делает Мавна с этим чародеем. Как там его звали? У огненных ублюдков не имена, а какие-то дикие звериные клички. Видимо, ратные главы даже не считали их за людей. И откуда Мавна его знает? Наверняка подмазался к ней, чтобы больше узнать о нежаках. Корыстная сволочь. Бандитская рожа. А Мавна, бесхитростная девочка, могла поверить в любую его ложь. Она ведь верила Варде, что не существует никаких упырей на болотах.
И Варде совсем никак не может помочь, потому что заперт в собственном доме. Был вариант, конечно, нырнуть в люк и попытаться выйти в другой точке города, но тогда ему бы не удалось снова вернуться домой. Вернее, это было бы очень сложно: материализоваться точно в конкретном месте. А ещё в последнюю вылазку он привёл с собой кучу низших упырей, и не хотелось бы, чтобы это повторилось.
Варде часто подходил к окну. Смотрел, как ветер срывает листья с деревьев и оставляет их качаться на поверхности пруда. И проклятые огни на заборе заговорщически перемигивались, без слов насмехаясь над ним.
К вечеру раздался стук в дверь. Варде отложил лопатку, стянул через голову фартук и убавил огонь на конфорке. На сковородке пышнели и румянились оладьи. Он пёк их в сумасшедшем количестве – не потому, что был голоден, а чтобы унять тревогу и волнение. Кажется, Мавна для этого вязала и вышивала.
– Ну и воняет тут у тебя.
Едва он приоткрыл дверь, как его грубо отпихнул чародей. Прихожая наполнилась мерзким запахом гари. Варде хотел ответить нецензурной бранью, но следом за чародеем в его доме появилась Мавна.
Варде чуть не задохнулся от радости.
Маленькая, в нелепом пушистом свитере и джинсах, такая хорошенькая и большеглазая – как же он скучал! И насколько светлее и теплее стало вдруг в доме!
– Привет, – выдохнул он, позабыв о чародее. – Как дела? Ты ко мне?
Мавна поджала губы и даже не улыбнулась в знак приветствия. Не рада встрече?
– К кому же ещё? Привет.
– Я оладушки напёк, ты проходи.
Варде мялся между прихожей и кухней-гостиной, сунув руки глубоко в карманы. Как он ни старался, а не мог спрятать улыбку, но в то же время слышал, как по его кухне тяжело ходит чародей, и это бесило.
– У тебя тут что-то горит, – отрывисто буркнул голос сзади.
– Твою мать!
Радушие Варде как ветром сдуло. Он подскочил к плите, где уже вовсю дымилась сковорода, и сгрузил безнадёжно подгоревшие оладьи в тарелку. Хорошо, что у него была партия уже готовых и идеальных.
Пока он суетился с тарелками и горящей сковородкой, Мавна прошла на кухню и села за стол. Чародей замер у окна, с мрачным удовлетворением глядя на свои проклятые огни.
– Мавна, солнце, тебе сметану или шоколадную пасту? – Варде поставил перед ней тарелку с оладьями.
– Карамели нет?
Варде приуныл:
– Закончилась.
– Тогда шоколад. – Она обернулась на чародея и позвала его своим мягким тихим голосом: – Смородник, садись. Чего ты там уставился?
– Проверяю работу защитной системы.
Варде с плохо скрываемой ненавистью смотрел, как он наклонился и поднял с пола сухой листик пеларгонии. По-хозяйски прошёл к раковине и, даже не спросив, где мусор, с первого раза безошибочно определил местоположение ведра.
– Ты чего тут хозяйничаешь, пёс?
Смородник нарочно громко хлопнул дверцей шкафа и зыркнул на Варде злобным взглядом. Сложив руки на груди, он встал у раковины.
– Раз уж я вынужден провести тут несколько минут, то сделаю твой свинарник хоть немного чище.
Варде опешил от наглости.
– Как ты назвал мой дом?! Сам-то наверняка спишь под мостом, судя по твоему виду!
– Это по какому такому виду? Что тебе конкретно не нравится?
Смородник угрожающе подался вперёд, и Варде инстинктивно отшатнулся. Не хватало ещё подраться прямо перед Мавной. Он беспомощно обернулся, но Мавна только демонстративно закатила глаза, совсем никак не показывая, что не одобряет неадекватного поведения её ручного чародея.
– Мальчики, если вы хотите убить друг друга, то не при мне, пожалуйста, – вздохнула